Русь залесская - [58]

Акинфий провёл Данилку и Луку какими-то проулками, мимо церкви, миновали пустырь. Акинфий остановился, перевёл дух, шепнул:

- Вона и ворота.

Данилка пригляделся. До ворот рукой подать.

- Пошли, Лука, - чуть слышно сказал он.

Крадучись подошли к воротам, нащупали засов. Стараясь не греметь, сняли. Лука промолвил:

- Ты отворяй одну створку, а я другую.

Ворота открылись со скрежетом. Сверху, со стены, кто-то тревожно крикнул:

- Эй, кто там озорует?

Данилка услышал, что к ним бегут. Он вытащил меч, крикнул:

- Обороняйся, Лука, не дай им закрыть ворота!

На стене вздули факелы, крикнули:

- Москва в город ломится!

Данилка свалил первого набежавшего. Мелькнула мысль: «Что ж наши?» И тут же услышал топот множества копыт. Данилка прижался к стене, чтоб не попасть под копыта, успел крикнуть:

- Лука, сторонись, растопчут!

В ворота ворвался полк воеводы Александра.

Глава 5

ДАНИЛКИНА СВАДЬБА.

ИСПОВЕДЬ У МИТРОПОЛИТА.

ГАВРИЛА НАХОДИТ СЛЕД

Дом Данилке срубили на диво, пятистенный, с высоким крыльцом и резным навесом. Не дом, а боярские хоромы.

Смотрит он окнами на Москву-реку. Из дома всё видно: и когда ладьи плывут, и кто паромом переправляется.

Ставили его миром. Данилка с Лукой да Олекса с друзьями. А когда отделывать начали, позвали двух мастеров с плотницкой слободы.

Плотники смастерили Данилке стол и скамьи, всем на загляденье кровать из дуба.

- Что у боярина, - посмеялся Лука.

- Ну, парень, - сказал довольному Данилке Олекса, - теперь остановка за хозяйкой. На Покрову женим тя. Добрая жена дом те сбережёт, а плохая рукавом растрясёт.

Данилка знал, кто будет хозяйкой в его доме. Знали о том и Лука с Олексой. Олекса посмеивался.

- А вот и не отдам я те Василиску, не захотел стать мастеровым. Выдам я её за кузнеца-молодца.

Василиска жила у Олексы, и Данилка частым гостем бывал у мастера. Вот и сегодня, едва плотники, забрав ящики с инструментом, покинули Данилкин дом, он отправился к Василиске.

Над Москвой сгустились сумерки. Догорели последние солнечные блики. Затих перезвон молотков в кузнецкой слободе. Данилка шёл берегом Яузы, смотрел, как мальчишка ловит рыбу на крючок из гвоздя. Возле усадьбы мастера повстречался старший сын Олексы, рыжий Митяй. Данилка окликнул его:

- Слышь, Митяй, вызови Василиску!

- А чего сам не идёшь?

- Некогда, в другой раз зайду. Я у берега её ждать буду.

- Я вызову, а ты обещай, что зимой мне лыжи смастеришь.

- Ладно, иди ужо, хитрец, - усмехнулся Данилка. - А я у реки подожду.

- Коли так, мне не жалко, - хмыкнул Митяй и не торопясь^ вразвалку, побрёл домой.

Вернулся Данилка к берегу, а сам всё на усадьбу мастера поглядывает. Вокруг ни души. Стемнело. В избах лучины зажглись. «Может, Митяй не сказал ей», - подумал Данилка, и хотел сам уже идти в избу, как из калитки вышла Василиска.

- Не ругайся, Данилка, не могла раньше выйти, некогда.

- Люба моя, - Данилка бережно взял её руку, заглянул в глаза, - желанная моя.

- Данилка! - Василиска прижалась к нему, зашептала: - Ещё, ещё скажи. А то сызнова ускачешь куда-нибудь, и я не услышу от тебя слова ласкового…

Обнимает Данилка Василиску, целует в горячие губы, а сам говорит:

- Свадьба скоро у нас, Василиска, будет. Станешь ты моей женой?

- Стану, Данилка, стану. Чего ж ты замолчал?

- Я не молчу, я слушаю, как стучит твоё сердце.

- То не моё, то твоё стучит.

И они смеются тихим счастливым смехом.

* * *

В октябре-назимнике улетают последние журавли, бабы начинают ткать первый холст, а мужики заканчивают приготовления к зиме.

Октябрь слывёт и свадебником.

Весёлая и шумная выдалась свадьба у Данилки, с медами хмельными и песельниками! В доме набились гости из бронной слободы и кузнецкой, пришли с десяток дружинников, а с ними княжий дворский Борис Михалыч.

Столы ломятся от снеди: тут и мясо, и птица, и холодец с редькой, и пироги с грибами и брусникой.

Данилка с нетерпением поглядывает на дверь, откуда должна появиться невеста. Его смущает и новая, красного атласа рубашка, и чёрные плисовые штаны, вправленные в мягкие зелёного сафьяна сапоги. Данилка раз за разом приглаживает перетянутые тесьмой волосы.

- А ну, молодцы-удальцы, раздайся, - потеснил мастеровых и дружинников дворский, - плясать будем! Кто похрабрей, выходи в круг. Ан нет никого? В таком разе я буду за парня, а ты, Лука, за девку.

- Нос у девки велик! - выкрикнул с другого конца молодой дружинник.

- Ништо, к дурной роже и такой сойдёт!

И пошли под общий смех по кругу рыжий дворский и Лука, взвизгивая и жеманясь.

- Ай да Лука, плечами-то, плечами как водит!

- А Борис бородой трясёт, завлекает!

Не заметили, как вошла Василиска в белом сарафане, остановилась у двери. Следом - девки-подружки. Олекса первым увидел, крикнул:

- Невеста вышла!

Все вокруг затихли. Василиска смутилась. Подошёл Данилка, подвёл её к столу.

- Э, нет, так негоже, - остановил их Олекса. - Невесте песню играть!

Подняла Василиска голову, улыбнулась и тихо запричитала:

Спится мне, младёшенькой, дремлется,

Клонит мою голову на подушеньку;

Мил-любезный по сеничкам похаживает,

Легохонько, тихохонько приговаривает.

Песельницы подхватили, нежно выводя:

Спи, спи, спи ты, моя умница,

Спи, спи, спи ты, разумница!