Русь, Византия и Западная Европа: Из истории внешнеполитических и культурных связей XII—XIII вв. - [247]
Между тем, Владислав, судя по всему, был одним из наиболее заинтересованных участников коалиции, так как нападение на Моравию в 1253 г. было для него местью за разорение Рацибужа оломоуцким епископом Бруно из Шауенбурга, совершенное в 1249 г.[2745] Не случайно в летописи упоминается Герборт из Фулыитейна, добровольно сдавшийся союзникам. Этого Герборта как своего «подстольника» (podstolego) впоследствии упоминает епископ Бруно в письме к папе Александру IV (от 17 ноября 1255 г.), отмечая важный вклад Герборта в оборону Моравии от Владислава Опольского.[2746]
Более чем скромные результаты моравско-силезского похода некоторые историки склонны объяснять тем, что русско-польские войска, осаждавшие Опаву и Глубчице, выполняли сугубо второстепенную роль.
Атакуя моравские рубежи на севере, они должны были отвлекать на себя часть сил Пржемысла Оттокара с главного театра военных действий, разворачивавшегося на юге в районе Оломоуца, осажденного венгерским королем Белой IV.[2747]
Более основательным, на наш взгляд, представляется предположение В.Т. Пашуто о том, что Даниил с русскими войсками намеревался пробиться через Моравию в Австрию для оказания помощи своему сыну Роману.[2748] Доказательством может служить ярко выраженное в летописи недовольство галицко-волынского князя результатами похода, несмотря на доставшуюся ему немалую военную добычу и громкую славу полководца, совершившего самый дальний в истории Руси заграничный поход.[2749]
Не выдерживает критики гипотеза М. Бартницкого, будто между Даниилом Галицким и Белой IV существовала некая договоренность о разделе Австрии, согласно которой Роману Даниловичу должна была достаться Каринтия, а все австрийские земли отходили к Беле.[2750] Это предположение не имеет опоры в источниках, а кроме того Бартницкий не учитывает, что Каринтия в описываемое время была отдельным герцогством. В 1122–1269 гг. она пребывала под властью династии Шпангаймов, и к моменту появления в Австрии Романа Даниловича здесь правил герцог Бернгард фон Шпангайм (1202–1256).[2751] Каринтия, таким образом, не могла быть частью наследства Бабенбергов.
К концу лета 1253 г. русско-польские войска покинули Чехию, одновременно из Чехии и Австрии были выведены и отряды венгерского короля. Роман Данилович остался с Пржемыслом Оттокаром один на один, укрывшись вместе с Гертрудой в замке Гимберг.
Замок Гимберг, или Химберг (Himberg) — ныне ярмарочная коммуна (Marktgemeinde) в округе Вена (Нижняя Австрия) — известен с X в. как одно из укреплений на подступах к Вене. Свое название замок получил, очевидно, от родового имени Хинтперг (Hintperg). Представители этого баварско-эльзасского рода, состоявшего на службе у Бебенгергов, владели замком в XII — первой половине XIII вв.[2752]
Важное значение для нас имеет следующий факт. 18 января 1243 г. замок Гимберг приобрел в личную собственность герцог Фридрих II Воинственный, выменяв его у своего министериала Хунрата Хинтперга.[2753] После гибели Фридриха в битве на Лейте, по некоторым данным, в Гимберге жила его мать Феодора. Роман Данилович, вероятно, получил замок как наследник личного имущества Фридриха по праву родства с ним. В дальнейшем замком владел другой наследник Бабенбергов — Пржемысл II Оттокар.[2754]
После неудачных попыток вытеснить Романа силой Оттокар, как сообщает Галицко-Волынская летопись, предложил Роману заключить мир с условием поровну разделить между собой наследство Бабенбергов («вдамъ ти полъ земли Немецкои»). Роман отказался, ссылаясь на свои обязательства перед королем Белой.[2755] Между тем 22 сентября 1253 г. умер чешский король Вацлав I. Пржемысл Оттокар должен был покинуть Австрию и идти в Прагу, где 17 октября принял власть своего отца.[2756]
Воспользовавшись временной передышкой, осажденные в Гимберге совершили успешную вылазку, чтобы пополнить запасы провизии. Летопись говорит, что способствовала этому некая «баба», доставившая в замок еду: «бе бо баба ходящи и коупящи коръмлю, потаи въ граде Вядне приносящи».[2757] Некоторые историки считают, что подобным образом в летописи была обозначена сама Гертруда, фактически руководившая обороной Гимберга.[2758]
Это предположение кажется нам слишком смелым, так как летописец в своем рассказе различает «княгиню» Гертруду и упомянутую «бабу»-добытчицу. Когда в осажденной крепости кончились все добытые этой последней съестные припасы, Гертруда, не видя другого выхода, предложила Роману пробиваться за помощью к его отцу:
Княгини же рекши: «Княже! Поиди ко отцю».[2759]
Выбраться из осажденного Гимберга Роману помог один из его австрийских сподвижников. Этот эпизод также нашел отражение в рассказе русского летописца, записавшего имя помощника князя:
Вереньгерь прирокомъ Просвелъ, бе бо с нимъ былъ на воине, сожаливъся о Романе, и приехав со силою, изведе Романа изъ града.
