Русь, Византия и Западная Европа: Из истории внешнеполитических и культурных связей XII—XIII вв. - [19]

Первая редакция: при отсутствии у князя сыновей и родных братьев княжеский стол передается: старшему в роде

Изменения, как видим, выходят далеко за рамки перевода с «древнего наречия» на «настоящее», стилистического усовершенствования или уточнения смысла неясных выражений. Едва ли прав был В.П. Богданов, полагая, что в данном случае автор «Истории Российской» «дает лишь толкование, причем правильное, одного из пунктов Романовского проекта».[158] Татищев затрагивает содержательную сторону известия, пересматривает и дополняет предложения Романа по существу.

А.П. Толочко видит здесь след фальсификации источника. Чтобы избежать разоблачений, Татищев стремился улучшить качество изготовленной им подделки. В первой редакции мысль об упорядочении правил наследования княжеского стола была выражена слишком невнятно. С целью исправить собственные недоработки «от редакции к редакции Татищев снимает возможные двусмысленности и недоразумения при трактовке, возможно, непонятных предложений Романа»[159] или «устраняет возможные двусмысленности документа, уточняет формулировки и сужает рамки толкования».[160]

Получается, что, несмотря на общую оценку Романова проекта как подделки, вышедшей из-под пера самого Татищева, А.П. Толочко все же считает, что в работе над ним историк проявляет себя лишь как научный редактор, устранявший двусмысленности, уточнявший формулировки и по-своему толковавший смысл полученного им документа. «Татищев обращался с текстом Романового проекта <…> в характерной для него редакторской манере», — заключает новейший исследователь.[161]

Как уже отмечалось, нам представляется, что в данном случае нужно говорить о более серьезных изменениях в тексте второй редакции проекта, чем обычная редакторская правка. Татищев не редактирует, а существенно меняет первоначальный смысл Романовых предложений. В новой редакции полностью исключен третий казус наследования княжеского стола, когда в числе наследников не окажется ни сыновей, ни родных братьев умершего князя. Вместо этого в новой редакции существенное развитие получает второй казус: при отсутствии сыновей князю наследуют старший брат или старший по линии в роде (в первой редакции в числе наследников значится только родной брат).

Помимо изменений, касающихся оформления содержания документа (два казуса наследования во второй редакции вместо трех — в первой) Татищев корректирует положения, определяющие принципы наследования княжеской власти. Если в первой редакции родовой принцип наследования столов еще сочетается с семейным (преимущество получает старший сын, а после него родной брат и старший в роде), то во второй редакции полностью утверждается семейный принцип (наследниками поочередно считаются старший сын, старший брат или старший по линии в роде), то есть в числе наследников остаются только ближайшие родственники правителя и его прямые потомки.

Об этом свидетельствует терминология, использованная Татищевым при составлении второй редакции Романова проекта, где степень «родного брата» заменена на «старшего брата», а вместо понятия «старейшего рода» фигурирует новое определение «старейшего по линии в роде». В русском языке XVIII в. выражение линия могло означать «последовательный ряд лиц, соединенных кровной связью; ряд от предков к потомкам».[162] Причем термины линия и род, употреблявшиеся в контексте брачно-семейных или кровно-родственных отношений, имели четкое различие: линия понималась как часть рода или родового клана (дома); последний состоял из нескольких линий или семейных групп, которые могли быть в согласии друг с другом или же враждовать.

К примеру, во времена Татищева в газете «Санкт-Петербургские ведомости» можно было прочитать следующее сообщение:

Между Дофеном и Гишпанскою Принцессою, Мариею Терезиею, брачное сочетание заключается, которое к содержанию <…> согласия между обеими главнейшими линиями Бурбонскаго дому служить имеет.[163]

В другом памятнике XVIII в. речь идет об общегражданском порядке наследования прав. Принцип наследования по линии поставлен здесь во главу угла с определением правого механизма его действия:

Когда наследование по праву старшинства не будет назначено особливым утверждающим оное правилом, то в первом случае должно принимать в уважение линию, потом колено, в третьих пол, а напоследок возраст.[164]

Тем самым, когда Татищев во второй редакции, составленной современным ему языком, говорит о наследовании власти князя по линии в роде, то несомненно имеет в виду круг ближайших кровных родственников, ограничивающийся пределами одной княжеской семьи.

При этом историк не был полностью свободен в трактовке предложений Романа и не позволял себе приписывать этому князю собственные идеи, домысливать положения проекта. Если иногда Татищев все же мог дать волю своему редакторскому вмешательству в текст документа, то в итоге должен был пресекать подобные вольности. Об этом свидетельствует тщательность, с которой историк работал над текстом второй редакции Романова проекта. В Воронцовском списке после слов «отдать брату старейшему по нем» значилось «или его сыну», впоследствии зачеркнутое.