Русь, которая была — 2 - [12]

В X веке Киевская Русь проходит обряд крещения и принимает церковные книги на болгарском языке. В православной церкви, в отличие от католической, богослужение и соответственно церковные книги были на местном языке, но болгарский язык оказался настолько близок к языку Киевской Руси, что церковные книги решили, по крайней мере на первых порах, оставить на болгарском языке.

Болгарский язык — язык славян, ассимилировавших пришлых булгар — угров. В Киевской Руси ассимиляционные процессы были еще в самом разгаре, но здесь также побеждал славянский язык. Принятие христианства на болгарском (славянском) языке этот процесс ускорило и закрепило.

Болгары относятся к южным славянам, но возьмите любую книжку на их языке и убедитесь, насколько этот язык близок русскому.

Поэтому об украинцах можно говорить как о народе, который вобрал в себя ДЕСЯТКИ разноплеменных групп населения. Может, потому и неудивительно, что среди украинцев в расовом отношении много ярко выраженных и брюнетов и блондинов.

В. Иванчук в одной из своих статей — компиляции работ исследователей «украинского вопроса», опубликованных в США, дает интереснейшие сведения. «Особое значение в украинизации имел Львов. Когда он стал центром одного из польских воеводств, то поляки ввели на его территории польский язык в качестве государственного. Коренное население его не приняло. И тогда в Львовских униатских центрах был разработан сленг из малоросского сельского диалекта, польского cредневекового литературного языка, польского идиша и немецкого идиша. Загляните в украинско-русский словарь и обнаружите там немало немецких, польских, а то и английских слов… «Слово о полку Игореве» и прочие памятники киевского периода написаны на русском языке и уж никак не на украинском. И даже после того, как «украинизаторы» выбросили из русской азбуки три буквы и прибавили две новые, испортив малороссийское наречие польским и немецким влиянием, даже и в таком изуродованном виде он не перестал быть русским языком. …Очень скоро… польский граф Фаддей Чацкий предлагает новую теорию: украинский народ не имеет ничего общего со славянством; его предки — кочевники из орды укров. Нечего говорить, что никаких исторических данных об этой орде никому открыть не удалось.

Бисмарк одобрил слово «Украина» для внедрения в качестве средства расчленения России, сказав: «Нам нужно создать сильную Украину за счет передачи ей максимального количества русских земель».

А Никита Хрущев выполнил завет Бисмарка, передав Украине Крым.

Таким образом, можно ли из этого сделать вывод, что на основании современного украинского языка нельзя с достоверностью определить те или иные его древние корни, так как этот язык в определенной мере искусственен? В определенном смысле — да. Но в то же время, вне всякого сомнения, базой для формирования украинского языка было малороссийское казачество, которое, в свою очередь, уходит корнями в татарские орды. На это указывает историк XVII века автор «Скифской истории» Лызлов. Он отмечает, что воины Мамая «язык же с российским, и с полским, и с волоским смешан имели». Основу войска Мамая составляли татары — тюрки по языку. Но, как видите, про тюркские корни — ни слова. Для традиционной истории это, конечно, загадка.

На примере украинского языка видно, насколько сложным был процесс этногенеза восточнославянских народов. И говорить о монопольном славянском базисе при образовании украинской нации, как, впрочем, русской и белорусской, нельзя.

И ЕЩЕ О СЛАВЯНАХ

Какова же была роль славян в ассимиляционных процессах на территории Древнерусского государства? По Кожинову: «Ко времени прихода славян северную часть этой территории населяли финно-угорские племена, средин-ную — балтские, южную — тюркские и иранские». Здесь следует внести небольшие коррективы: финно-угры занимали север и северо-восток, а балты — северо-запад.

Кривичи были балтским, а не славянским племенем, но на традиционных картах размещения племен его ареал указан неточно. Как историки определяли границы расселения племен? Карамзин пишет, что, вероятно, «весь, чудь и западные кривичи принадлежали к Новгородской области», так как войско Владимира (поход против Ярополка), правившего в Новгороде, «состояло из сих народов». Но если признать, что Новгород — это Ярославль (а этому посвящена целая глава данной книги), то расположение племен окажется иным.

В то же время чуть выше говорилось, что регион, очерченный треугольником Смоленск — Полоцк — Псков, был представлен в VII–IX веках культурой длинных курганов, где заметно сильное балтское влияние. Данный факт может говорить, что до полочан автохтонным населением этого края были балтские племена. Впрочем, для такого вывода археология и не нужна: достаточно взглянуть на карту расселения древних балтов.

На школьных картах, где указан регион расселения словен ильменских, следовало бы вместо них указать кривичей. Именно они занимали обширнейшую территорию, границы которой доходили на западе до Чудского озера, а на севере до Ладожского озера. А подтвердят это, как ни странно, наши уважаемые официальные историки: раскопки Ладоги доказали, что это было «славянское поселение и именно кривичское». Если бы не борьба с норманистами, которые утверждали, что Ладога — это варяжское поселение, то об итогах раскопок умолчали бы или соотнесли бы их с ильменскими словенами. Но когда в руках оказывается аргумент против норманистов, то здесь уже нужно соблюдать научную точность. В итоге мы получили доказательство того, что в глубине, за якобы землями новгородских словен, жили кривичи. Взгляните на карту: как они могли оказаться в районе Ладоги? Ведь согласно ТВ между Ладогой и землями кривичей протянулся обширнейший ареал новгородских словен! Вывод однозначный: балтское племя кривичей охватывало широкий ареал земель с центром в районе озера Ильмень.