Рунет. Сотворенные кумиры - [168]
<.>
В общем, судя по вышеизложенному, я за полную жж-безответственность и полную симметричность. Важен только кодекс чести во мне и уголовный кодекс — снаружи, то есть, существует огромный «внутренний долг», куча собственных этических рамок, но нет долга внешнего, по крайней мере, в жж. Каждый несет ответственность перед самим собой, а добрая воля остальных — отвечать ему тем же и либо продолжать с ним общение, либо нет.
Из журнала marta_ketro, 30 октября 2006
— Большинство вещей держатся на волевом усилии: ты просто следишь за собой, — говорит мне Марта через несколько лет после написания этого поста. — «Нельзя идти с таким настроением к детям», — говорили в школе. К людям нельзя идти с раздражением — и ты просто к ним не идешь. Отдыхаешь, допустим, месяц, и снова начинаешь радоваться всем приятным вещам, которые тебе пишут. Где-то на втором году ведения ЖЖ я научилась отвечать ненормативно. То есть я в принципе не пользуюсь ненормативной лексикой, но в тексты ее иногда вставляю, а вот в последнее время научилась делать это и адресно. И это, оказывается, очень помогает, тем более что это именно то, чего человек хотел. И ты делаешь это весело, без ярости.
Марта действительно делает все без ярости, очень спокойно — даже ненавидит. «Меня привел в бешенство ругательный пост Тёмы Лебедева о Катечкиной», — говорит она мне абсолютно ровным голосом, со светской улыбкой, между чайниками японского чая в суши-баре — но совершенно ясно, что имеется в виду самое настоящее бешенство. По мнению Марты, в ЖЖ есть негласное правило: тысячники с тысячниками не воюют. Каждый из них знает, как тяжело дается эта популярность и какого напряжения требует работа популярного блогера, — а тут вдруг ты ведешь свою аудиторию ненавидеть такого-то, и ваша взаимная неприязнь из обычной взаимной неприязни превращается в войну тысяч незнакомых друг с другом людей между собой.
Для Марты это неприемлемая ситуация. Она вообще мыслит морально-этическими категориями — везде, где речь идет не об отношениях мужчины и женщины, а об отношениях человека с человеком. Ей бы хотелось, чтобы такое негласное правило было, чтобы тысячники, подобно богам-олимпийцам, жили по собственному кодексу чести, проверенному веками. Тёма Лебедев, экспериментатор, ЖЖ-трикстер и «темный маг», по ее же меткому определению, сделал себе блого-имя на ниспровержении всех и всяческих кодексов: он показал, что любые правила ничего не стоят и легко меняются, когда вместе собираются десятки тысяч виртуальных людей. Но Марта с упорством домохозяйки продолжает строить мир, в котором ей было бы комфортно жить. Весной 2009-го она написала открытый пост, обращенный к тысячникам ЖЖ:
Братья и сестры! А также пидорасы-консольщики (которых я за людей не считаю, но упоминаю для точности). Лучшие из вас просто пишут (рисуют, фотографируют, делают новости), худшие думают, что манипулируют умами, а некоторые — единицы — действительно манипулируют. Статистика утверждает, что нас нынче 1644 и с каждым днем все больше, и я хочу поговорить о нашей злой доле. Магия цифр: пока тебя читает 999 человек, это вроде как не считается, а с плюсодином уже все — аудитория. И тогда, насколько я помню по себе, начинается «бремя публичности». Многие прям всерьез страдают. На них сваливаются ответственность, популярность, отсутствие приватности и прочее.
Так вот, представьте, что у меня во рту масличная ветвь, поэтому Благую весть я просвищу вам носом: «Это все фигня, забейте». По пунктам:
1. Многие из вас чувствуют Ответственность перед аудиторией. И в постах, и в частных беседах я иной раз слышу: «ОНИ ждут». Они — публика, которая расселась вокруг вашего уютного журнальчика и алчет развлечений.
Что можно на это ответить? Попробуйте на секунду отвести взгляд от собственного прекрасного эго и посмотреть на свою френдленту. В среднем у вас там человек 300 (у кого 50, у кого 600, я знаю). И что, вот лично вы не можете спать и кушать, если кто-нибудь из них не выкладывает посты каждые два дня? Вы трясущимися пальцами кричите им «ГДЕ ТЫ?! Я ВАЛНУЮС!»? Нет? С чего же тогда вы думаете, что ваши френды замерли в напряженном ожидании? Мне больно об этом говорить, но большая часть реально не вспомнит о вашем существовании, пока не увидит в ленте юзерпик. Неделю не увидит — неделю не вспомнит, две — две. Именно поэтому наблюдаются всплески отфренда, стоит только выступить после некоторого молчания. Потому что на глаза попались. В другие же дни спите спокойно, не мучайте жопу, если нет охоты к творчеству, — вы ничего никому не должны.
2. О популярности. О, как сладко иногда ужаснуться: «Полторы тыщи человек! Это же целый зал народу! И вот я выхожу, а они смотрят! И я им такой говорю…» — ужаснуться и вздрочнуть, да. А потом пойти на улицу, прогуливаясь с ощущением короля инкогнито, а в магазине не выдержать, нагнуться к продавщице через прилавок и шепнуть: «Я — Коша78» — чтоб офигела. Что, не офигела? Странно. Ладно, на улицу не полезем, но можно по жж побродить, там-то вас обязаны знать.
Вас часто посещает мысль: «Почему об этом еще не сняли фильм?» Поздравляем, это говорит ваш внутренний сценарист. Если вы хотите развить эту мысль до мастерства создания историй, то эта книга не для вас.Она не научит законам жанров, зато вы представите, как работает и при этом выживает создатель историй.Все, что вы прочитаете, – это жизненные переживания и советы из телеграм-канала «Осенило – написал» Юлии Идлис, сценариста сериала «Фарца», фильма «Авантюристы» и многих других проектов. Книга содержит нецензурную брань.
Стихи, написанные в период с 2005-го по 2013-й год, звучали на многих поэтических вечерах и фестивалях в исполнении автора, но в виде сборника публикуются впервые.
Очерки и репортажи с места событий, собранные в этой книге Германа Устинова, посвящены сегодняшним событиям в Афганистане и вокруг него. Книга построена на личных впечатлениях автора, работавшего в 1982–1986 годах в ДРА собственным корреспондентом «Известий». Она рассказывает о борьбе, планах и свершениях афганского народа, о революционном строительстве, ведущемся в трудных условиях необъявленной войны, о друзьях и недругах республики. Книга рассчитана на массового читателя.
Известный киевский беллетрист и журналист Г. Н. Брейтман недаром слыл знатоком криминального сословия. Его книга «Преступный мир», изданная в самом начале XX века — настоящая небольшая энциклопедия уголовной жизни, методов «работы» преступников и воровского жаргона.
Книга о том, как всё — от живого существа до государства — приспосабливается к действительности и как эту действительность меняет. Автор показывает это на собственном примере, рассказывая об ощущениях россиянина в Болгарии. Книга получила премию на конкурсе Международного союза писателей имени Святых Кирилла и Мефодия «Славянское слово — 2017». Автор награжден медалью имени патриарха болгарской литературы Ивана Вазова.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?
Украинский национализм имеет достаточно продолжительную историю, начавшуюся задолго до распада СССР и, тем более, задолго до Евромайдана. Однако именно после националистического переворота в Киеве, когда крайне правые украинские националисты пришли к власти и развязали войну против собственного народа, фашистская сущность этих сил проявилась во всей полноте. Нашим современникам, уже подзабывшим историю украинских пособников гитлеровской Германии, сжигавших Хатынь и заваливших трупами женщин и детей многочисленные «бабьи яры», напомнили о ней добровольческие батальоны украинских фашистов.
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.