Руна - [7]

Как выяснилось, интересовавшая его улица представляла собой маленький глухой переулок, начинавшийся от Кентиштаун-роуд. Тянущиеся вдоль улицы стандартные, приземистые кирпичные дома были построены еще в конце шестидесятых годов прошлого века и предназначались для расселения в них строительных рабочих, сооружавших в Северном Лондоне лабиринт железнодорожных путей. Большинство улиц было названо в честь известных сражений Крымской войны. В годы последнего экономического бума многие дома здесь стали обиталищем деятельных и энергичных бизнесменов, но в дальнейшем, когда начался экономический спад, эти дома были опять переоборудованы под меблированные комнаты.

Гарри нажал на кнопку звонка и стал ждать. У него было такое впечатление, что дома вообще нет никого. Взглянув на часы, он подумал, что через несколько минут надо будет позвонить к себе в офис, ибо понимал, что даже такая печальная причина его отсутствия на работе едва ли смягчит сердце Шарпа. И тут он услышал звук открываемого у него над головой окна.

— Приятель, ты не меня ищешь? — окликнула его сверху молодая женщина. Ее коротко стриженные темные волосы широкой прядью шли от лба к затылку, а по бокам они были полностью выбриты. Гарри показалось, что в ушах у нее никак не меньше пятнадцати сережек в виде разноцветных перьев. Вид у женщины был сердитый или по крайней мере озабоченный.

— Мистер Г. Криспен здесь живет? — спросил Гарри, досадуя на то, что приходится кричать.

— Криспиан. Грэйс Криспиан. Это я.

“О Бог ты мой! — подумал он. — Неужели это... видение?”

— А вы кто такой? — спросила женщина с сильным акцентом кокни, причем настолько громко, что некоторые прохожие с противоположной стороны улицы невольно обернулись.

— Моя фамилия Бакингем. Вы недавно задавили моего отца.

— О черт... Подождите. — Странная голова исчезла, потом с грохотом опустилась оконная рама, и через несколько секунд Грэйс предстала перед Гарри собственной персоной. Росточка она оказалась небольшого — примерно пять футов и пять дюймов — и, по оценке Гарри, была никак не старше двадцати пяти лет; на ней были черный свитер с высоким воротником и джинсы. Если бы не эти сережки и слишком уж замысловатая стрижка, ее вполне можно было бы посчитать даже симпатичной.

— Входите. Я сейчас кофейник поставлю. — В словах “входите” и “кофейник” она проглатывала звук “о”. — Даже не знаю, что вам и сказать, все это так ужасно. Наверное, я сегодня не смогу заснуть.

Миновав прихожую, она повела его наверх по лестнице. Почувствовав в воздухе резкий запах краски, Гарри старался держаться подальше от стен, чтобы не выпачкать свой плащ от Симпсона.

— Как я понимаю, адрес вам дали в полиции.

— Да, в участок я приехал уже после вашего ухода.

— Извините, что так вышло. Со мной чуть обморок не случился, надо было глотнуть свежего воздуха. В жизни никогда не попадала ни в какие аварии, разве что перед самым носом машины кто-нибудь дорогу перебежит. Пришлось выпить кое-чего покрепче. — Она указала в сторону гостиной. — Я сейчас чай принесу.

Гарри опасливо опустился на дешевый диван, весь в собачьей шерсти. Крохотная передняя была сплошь облеплена картинками самых разных размеров и содержания. Над камином висели взятые из журналов складные рекламные плакаты фильмов “Земля этого острова” и “Стирающая головка”; над обеденным столом — “Атака пятидесятифутовой женщины” с “Невероятно застенчивым мужчиной”, а над диваном приютились “Барбарелла” и “Генерал — охотник на ведьм”. Лежа чуть ли не на раскаленной спирали электрообогревателя, спал поразительно дряхлый и облезлый, словно изрядно потраченный молью, пес неопределенной породы. Казалось, что его шерсть вот-вот задымится, однако он не обращал на это ни малейшего внимания, и единственным признаком того, что он жив, служили звуки, спорадически вырывавшиеся из различных частей его тела. Гарри решил не затягивать беседу и как можно скорее ретироваться отсюда.

— Приношу извинения за собаку. — Грэйс опустила поднос на кипу журналов и протянула ему кружку с дымящейся коричневой жидкостью. — Просто он очень старый. — Носком ботинка она прогнала псину от обогревателя. — Вы видели сержанта? Ну, ту большую женщину, Лонгбрайт?

— Она приходила ко мне в офис.

— Ну, тогда она должна была сказать вам, что в случившемся моей вины нет.

— Да, но мне хотелось узнать именно от вас, как все, это произошло. — Гарри робко отхлебнул из чашки и, к своему удивлению, обнаружил, что кофе очень даже вкусный. Грэйс неожиданно смутилась и уставилась на шнурки собственных ботинок.

— Понимаете, я сотрудничаю с одной художественной студией — время от времени выполняю для них кое-какие заказы, — начала издалека Грэйс. — Я была бы рада устроиться к ним в штат на должность художницы по плакатам, но, похоже, пока я их не вполне устраиваю. И потому иногда вынуждена подрабатывать водителем на грузовике. Знаете, большие такие, предназначенные специально для перевозки театрального реквизита.

Она отхлебнула из чашки и, чтобы не встречаться взглядом с Гарри, посмотрела в сторону камина.

— Вот и сегодня отвезла товар и снова села в машину. Сначала глянула в зеркальце заднего вида, потом в боковое, убедилась, что впереди тоже никого нет. Даже высунулась в окно и на всякий случай посмотрела назад. Клянусь вам, нигде не было ни души. Я завела мотор и стала медленно отъезжать. А потом раздался этот ужасный звук, похожий... — Она снова опустила голову. — Оказывается, между стеной и грузовиком пробирался какой-то старик. Он, видимо, очень спешил. Люди из офисов напротив сказали, что видели, как он нырнул туда уже после того, как я посмотрела в зеркала. Он появился как из-под земли, причем все произошло настолько быстро, что никто не успел его предостеречь.