Румпельштейн - [8]

— Как пожелаешь, — Королева прищёлкнула пальцами, подняла глаза к небу, и ей даже не пришлось повторять дважды. Я даже не заметил, как безголовый охотник поднял меч и одним ударом снёс мне голову.

Это произошло быстро и на удивление безболезненно. У меня даже не было времени спросить у всадника без головы, кто отрубил ему голову. Или он теперь просто завидовал людям, у которых есть голова, а у него — нет?

Я никогда не думал, что смерть постучит в мою дверь так неожиданно, без всякого предупреждения. Не было никаких «У вас есть последнее желание» или «Если вы о чём-то сожалеете, то самое время это признать».

Я не почувствовал, как моё тело ударилось о землю, как отпустил дочь. Перед глазами всё стало серым, и я ощутил, что моя жизнь — ничто в этом мире. Я был хорошим человеком, но мне это не помогло.

А с последним вдохом я увидел картинку из другого мира. Там была девушка, но не моя Рапунцель. На девушке была красная шапочка, она бежала к чему-то и сжимала в руке косу.

Сперва я подумал, что она — ангел Смерти, но потом понял, что бежит она к чёрной тени.

— Стой! — крикнула ей девочка в красной шапочке. — Это не справедливо. Он хороший человек, и его время ещё не пришло.

Но тень оказалась сильной, оттолкнула девушку и начала сжиматься вокруг меня.

Всё ближе и ближе… Пока всё вокруг меня не погрузилось во мрак.

Вы, наверно, считаете, что рассказ заканчивается после смерти рассказчика, но в сказках всё совсем не так. Я не знаю, что случилось после моей смерти. Но помню, как снова открыл глаза…

Я лежал на спине в какой-то комнате, всё вокруг заливал тусклый свет. Глаза болели, а окружавшие предметы расплывались. И я не чувствовал тело.

Что зашевелилось рядом со мной. Сначала я подумал, что это животное, но ошибся. Какое животное носит чёрный плащ, сжимает газовую лампу и хихикает, как гоблин?

Это был низенький и толстенький мужчина. Он стоял на скамье, и я мог его рассмотреть. Этот человек был сгорбленным и ужасным. В полумраке поблёскивал его золотой зуб, изо рта воняло, а все зубы были гнилыми. Левый глаз его был закрыт чёрной повязкой, а правый внимательно меня рассматривал. Он был так ужасен, стараясь казаться кем-то другим, а не тем, кто он есть.

— Оставайся на месте, — сказал он мне и снова захихикал. Похоже, я его забавлял. Неужели это и есть жизнь после смерти? Если да, то я такого не хочу.

— Ты скоро сможешь двигаться. Ты первый. Ты чудо, — усмехнулся он с ноткой зависти в голосе. — Хозяин! — позвал он.

Моя голова раскалывалась, и я попытался пошевелить ногами, но не чувствовал ни ног, ни рук.

— Перестань называть меня Хозяином. Ты зовёшь так всех, на кого работаешь, — произнёс второй человек Горбуну и подошёл на меня посмотреть. Он был молод и похож на захватчиков из Европы, но я не видел в нём зла. Мужчина носил бороду, на нём был белый халат, как у врача, а в одной руке он держал пергамент.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он у меня заботливым тоном, словно я был его ребёнком. И был мужчина до странного искренним. Я что, в аду?

— Где я? — я осознал, что мой голос звучит по-другому.

— Ты… жив, — ответил мужчина, написал что-то на пергаменте и затянулся трубкой.

— Это чудо, Хозяин, — повторил горбун с светящей газовой лампой. — Вы это сделали. Сработало!

Горбун начал своеобразно мерзко радоваться, ходя вокруг меня с газовой лампой и напевая:

— Живой! Живой!

— Заткнись, Горбун, — произнёс Хозяин.

— Я терпеть не могу это имя, Хозяин. Вы это знаете. Его придумал Пит, — ответил Горбун. — Мне нравится, когда меня называют Игор. И-гор. Особенно хорош слог «гор» в конце, — и Горбун раздражающе хихикнул.

— Отдохни пока, — сказал мне Хозяин, не обращая внимания на Горбуна. — Потребуется ещё немного времени, чтобы соединить все твои части тела, — произнёс он, закрывая мои веки своей рукой, и я снова начал засыпать. — Ты был подключён к электричеству девять месяцев, как новорождённый, так что скоро ты будешь полностью готов — новый персонаж в книге вечности. Ты рождён воображением автора, — я слышал его бормотание, пока не провалился в сон.

В течение следующих дней я снова начал чувствовать своё тело, но пока ещё не мог двигаться. Меня удивляло то, что я не ощущал ни голода, ни жажды. Я слишком уставал, чтобы поддерживать беседу, а моя голова раскалывалась от боли.

Вот однажды Хозяин рассказал, что со мной произошло. Я был мёртв, и чтобы меня возродить, он провёл надо мной научно-обоснованный процесс под названием «гальванизм» — метод, который прежде ни разу не тестировался на живом существе. Он нашёл мою голову, после того как безголовый охотник Королевы отрубил её, добавил части тела других созданий и создал нового меня. Он сказал, что нашёл мне новое сердце, не принадлежавшее мне — сильное сердце, которое пока ещё не было связано с остальным телом.

Во всём этом не было смысла, но единственное, что меня на тот момент волновало, это то, что я вернулся из мёртвых. Этот человек играл со мной в Бога, но хоть я и осознавал, во что превратился, я не мог отказаться от дара жизни. Даже если она проклята.

— Когда твоё сердце примет новое тело, ты сможешь мечтать и вспоминать события, сможешь ходить и увидеть своё отражение в зеркале, — говорил Хозяин. — А пока отдыхай дальше, — улыбался он мне. — Тебе уготована великая судьба, Румпельштейн. Великая судьба. Такое создание, как ты, будет жить вечно, и твоё имя будет записано в известных книгах.