Румбо - [60]

А затем еще 100 гр. «Столичной».

— А я узнаю этот городишко! — высморкался в салфетку Румбо, — побывал здесь однажды: сошел с поезда. Скажи, хотя бы, как он называется, и что мы здесь делаем?

— Не мы, а ты. Ты прибыл сюда, чтобы сесть на поезд: на поезде приехал — на нём и уедешь. А городишко называется Paradise.

— Paradise??

— Paradise.

— Новая засада… А что за поезд? И как мне на него сесть?

— Это поезд домой: к себе, обратно. Этот город — своего рода отстойник, фильтрующий всех, кто выдержал испытание. Они живут здесь. Многие — уже очень долго. Каждую полночь на вокзал приходит поезд. Чёрный поезд с кондукторами во фраках. И кондуктор из головного вагона берет рупор мегафона и читает список с номерами. Тот, чей номер он называет, садится на поезд и уезжает навсегда. Но чтобы не пропустить свой поезд нужно каждую ночь приходить на вокзал, занимать место на платформе и слушать.

— О как…

— Да. Должна сказать тебе, что такая поебень многим вскоре надоедает. Они остаются жить в городе, нанимаются разнорабочими, шоферами, помощниками реаниматоров, зомби. На вокзал ходят всё реже и реже. Рассуждают так: пока еще можно неплохо пожить и здесь, а поезд обязательно вернется, и не один раз. Еще неизвестно, что ждет нас там, куда он увезет нас (говорят, что ровным счетом ничего хорошего). Не попадешь ли из огня в полымя? Так не лучше ли пожить здесь гарантированно и безопасно, но уж когда припрёт, тогда, конечно, да: придём на вокзал и каждую ночь как на часах, тут как тут. Вот. — она улыбнулась и посмотрела на Румбо, — Но это, понятное дело, всё — самообман… А климат здесь мягкий. В сезон — стада туристов, на которых только идиот не наживётся. Вечерний закат на берегу моря. Стакан чилийского мерло с самосадным сканком. Постепенно это затягивает. Для местных жилье здесь дешевое, зарплаты вполне достойные, к тому же дотации… если не буянишь — через пять лет можешь подавать на гражданство. Но, это, правда, надо в очередях стоять. И на взятки много уходит. Но оформляют. Уж лучше здесь, чем там: в случае чего, можно будет смыться. Открыть здесь ресторан или магазинчик. И провести спокойную старость за чтением местных «Ведомостей» и просмотром вечерних телешоу.

— Ясно… Paradise, короче… так мне что, здесь жить предстоит? — понюхал пальцы Румбо.

— Квартиру снять будет не лишним: не на вокзале же ты будешь ночевать в ожидании поезда? Бомжи здесь не водятся.

— Чего ж так?

— Вымерли. Держи вот, кстати — на пару дней скромной жизни. — 3оя протянула ему бумажник.

Румбо не удивился, когда обнаружил в нем три тысячи рублей, кредитную карточку с намалёванным пин-кодом и водительские права на имя Анатолия Жмерина.

— Хм… мерси. Отдам, когда смогу. — он сунул бумажник в карман, а сам подумал: только бы не опять всё с начала!

— Не утруждайся… это из представительских, — во взгляде 3ои ясно читалось, что она знает о его опасениях.

— Ну, как скажешь. Кстати, а есть какие-то ориентиры насчет того, когда придет мой поезд?

3оя покачала головой:

— Он может приходить раз в неделю, может — раз в год, а может — раз в столетие. И этот единственный раз может случиться когда угодно: через век, спустя 5 лет, сегодня вечером. Но он обязательно есть — твой поезд — и он приезжает за тобой ночью. У всех, кто попадает в этот город, есть этот шанс. И единственный способ им воспользоваться — каждую ночь приходить на вокзал, занимать место и ждать.

— А трансляцию какую-нибудь этого дела по местному ТВ никак нельзя организовать?

— Организовали. В 5-ти вариантах. Многие смотрят как сериал. Но если ты услышишь свою фамилию в телевизоре, тебе же надо еще добежать до вокзала, а за это время поезд уйдёт: он стоит-то всего минут 15… поэтому всякий раз такая давка… были даже несчастные случаи. Квартиры во всех прилежащих к вокзалу зданиях давным-давно в руках мафии. Рента там — бешеная, не всякий миллионер себе позволит, ну а мэр у них давно на довольствии.

— С ума сойти, в городе Paradise есть мафия… А что за мафия? Триада?

— Мафией здесь называют правительство, Румбо. А сами они зовут себя Ангелами. Кстати, это один из их слуг всадил тебе пулю в затылок. Припоминаешь?

— Да, морду эту запомнил. Встречу — поквитаюсь. А мэр города, стало быть, Бог?

— Бог — это выборная должность. Хотя последний уже давно засиделся, и соперничающие кланы теснят его. А выборы, кстати, уже не за горами.

— А кто ходит на выборы?

— Те, кто имеет гражданство, посещает церковь… Это здесь контролируется… Да, учти, кстати: ночевать на прилежащих к вокзалу территориях законом запрещено. На Яремной площади (это в самом центре у Храма) и в других публичных местах — можно, а вокруг вокзала — нет. Могут забрать в участок.

— А в участке Ангелы отхерачат мне почки своими крыльями? — хмыкнул Румбо.

— Не самая плохая перспектива. Учитывая то, что с тобой может случиться, если ты всё же сядешь на поезд.

— То есть?!.. Ты же сказала, поезд идёт домой!

— Всё верно. Но дом неприветлив к райским изгнанникам — ты это, должно быть, слышал. Те, что возвращаются с Неба — возвращаются с определенной целью.

— Ну да, знаем… «Молния приближается — возвещают они — и гибнут как провозвестники». Что ж, стало быть, я — провозвестник молнии?