Руководство по системной поведенченской психотерапии - [154]

, то есть создает некий «образ себя» (мнение, представление о себе), «самооценку» (не для другого лица, то есть без соответствующей «коррекции», а в собственных глазах). Вопрос об «идентичности» должен быть поставлен совершенно в другом ракурсе, «идентичность» личности человека – есть совокупность динамических стереотипов «схемы» (лишь затем каким-то образом представленных «картиной»), которые, собственно, и есть его – в узком смысле – социальное поведение. Человек идентичен своему поведению, он и есть само это поведение, поэтому, когда речь идет о социальном поведении, то само это социальное поведение человека и есть его личность, которой он, разумеется, «идентичен».

Существенно в различении этих двух терминов то, что «идентичность» – есть епархия «схемы», которая и определяет поведение индивида, тогда как «идентификация» обеспечена «картиной», которая маскирует работу «схемы», представляет ее и отчасти модифицирует. В этой связи психотерапевта интересует прежде всего «идентичность» пациента, именно она, будучи дезадаптивной, нуждается в коррекции. «Идентификация» же, с одной стороны, является значимым препятствием в преобразовании дезадаптивной «идентичности»[459]⁸⁷², однако и она сама зачастую влечет дезадаптивный эффект, поскольку основывается на «представлениях», мало заботясь о реальном положении дел[460]⁸⁷³. С другой стороны, «идентификация» является своего рода фактором устойчивости содержательных элементов личности[461]⁸⁷⁴. При этом «идентичность» сама по себе, то есть как феномен, несет определенную долю дезадаптивности, поскольку, являясь динамическим стереотипом, ригидна и ситуативно непластична.[462]

Данное различение между «идентификацией» и «идентичностью», а также их отношение между собой представлено в работах «позднего» М. Фуко⁸⁷⁵. В них он описывает феномены «субъективации себя» и «практик себя». Акцент в феномене «субъективации себя» смещен в область рече-мыслительных процессов («картина»), на разработку той или иной проблемы социальных отношений («проблематизации» по М. Фуко). Тогда как «практика себя», по сути, является непосредственным действием, праксисом («схема»), где происходит отработка навыков (формирование соответствующих динамических стереотипов) социального поведения, а также их модификация, продиктованная возникающими несоответствиями между непосредственным действием и идеалистическими представлениями на его счет. Используемый М. Фуко термин «техники себя» несет функцию обобщения, объединяет понятия «субъективации себя» и «практик себя».

«Субъективация себя», с одной стороны, есть процесс «идентификации», то есть отождествления себя с той или иной умозрительной концепцией, ролью, системой ценностей, с другой – представляет собой отрицание каких-то форм поведения, которые кажутся человеку не отвечающими его природе, поведенческой ориентации, системе убеждений. Иными словами, именно она – «идентификация», «субъективация себя» – обеспечивает те механизмы дезадаптации, которые происходят из отношений «картины» и «схемы». «Практика себя» – это использование тех или иных принятых в обществе (имеющихся в арсенале общества) форм поведения по механизмам научения через наблюдение, имитации, феномен симметричного ответа на действия со стороны других людей и т. п. «Практика себя» закрепляет у данного человека используемые им формы поведения посредством подкрепления действием, положительного подкрепления, удовольствия, доставляемого трасгрессивными действиями и т. п.

Данные «техники себя», которые проблематизируются («субъективация себя») и разрабатываются («практики себя») человеком, не являются его собственным, «эксклюзивным» изобретением, хотя и носят определенный индивидуальный характер. Материал для этих «техник себя» человек получает из своей культурной среды (что отмечали еще Л.С. Выготский⁸⁷⁶ и его последователи в лице представителей культурно-исторической психологии⁸⁷⁷), конституированной системой дискурсивных процессов. Именно это и позволяет отнести все указанные феномены к феноменам социализации, которые в принципе наиболее существенны для периода детства и юности, но, в целом, продолжаются, хотя и в менее явных формах, все последующие периоды жизни человека.

КМ СПП рассматривает социальное поведение как ролевые отношения, где роль, которую «исполняет» личность в тех или иных отношениях, может отвечать качеству «идентичности», что происходит в тех случаях, когда человек абсолютно и неосознанно отождествлен со своей ролевой позицией. Однако роль может и не быть спонтанной, но осознанно «исполняемой», то есть продуманной, подготовленной и реализованной. В первом случае следует говорить о я-отождествленных отношениях (я-идентичность), а во втором – о я-неотождествленных отношениях. При этом я-отождествленные роли (я-идентичность) сопровождаются «идентификациями» (я-идеального толка), которые субъективно тождественны этим ролям, а я-неотождествленные роли определяются «идентификациями», которые не соответствуют этим ролям, то есть субъективно им не тождественны. В первом случае (я-отождествленные роли), таким образом, человек рассматривает свое поведение как проявление себя самого, а во втором случае (я-неотождествленные роли) он рассматривает свое же поведение, но как «исполняемое» для кого-то, с какой-то продуманной целью.