Руководство для детей, у которых трудные родители - [5]

И как бы противоречива и непонятна ни была ситуация, еще не родившийся ребенок вынужден принимать в ней участие. Бывает, он впадает в отчаяние: родители необучаемы, положение безвыходно, или же сам он не чувствует себя ни физически, ни морально готовым пускаться в жизненное предприятие, которое обещает больше трудностей, чем радостей. Лучшее, что он может в этом случае сделать, — как можно быстрее отказаться от своей еще не начавшейся жизни.

У шестнадцати–восемнадцатинедельного выкидыша история приблизительно такова: женщина, которой уже перевалило за тридцать, укрепляется в своем нежелании иметь ребенка, и она начинает таскать с рынка тяжеленные сумки или беспрестанно крутить велосипедные педали во время продолжительных прогулок. Постепенно ребенок понимает, что место его окончательно занято мужем этой дамы и мужчина рассчитывает оставаться «единственным ребенком» в семье, несмотря на слабую попытку, которую он предпринял, чтобы стать отцом и выйти из этого положения. И вот по истечении шестнадцати–двадцати недель после зачатия ребенок окончательно решает уступить этому великовозрастному тридцативосьмилетнему ребенку, который так вызывающе закостенел в своих привычках. Женщину, его возможную мать, совершенно не устраивает перспектива иметь в доме двоих детей, и ребенок решает стать выкидышем.

Другие же дети в этом же пренатальном[1] периоде чувствуют себя достаточно сильными: они считают, что у них хватит энергии противостоять этому всеобщему нежеланию их иметь. Они рассчитывают либо на свой талант воспитателя, либо на то, что после появления на свет смогут продержаться до определенного момента, пока не обретут возможность выйти из состояния подчинения родителям.

Бывает, за такой оптимизм приходится платить.

Нам известна одна трагическая история, которая произошла в пригороде Бордо. Женщина забеременела, но ее муж категорически не хотел ребенка. Все девять месяцев беременности женщина скрывала ее, объясняя происходящие с ней физические изменения расстройством пищеварения. Муж «ни о чем не догадывался». Пренатальный период для ребенка проходил очень непросто: с одной стороны, ему были предоставлены «стол и кров», а с другой — он чувствовал противоречивость в поведении родителей. Будь ситуация однозначной, все было бы проще. В конце концов ребенок решил попытаться. Он готовился, набирал силы, полностью использовав отпущенные на его долю классические девять месяцев.

Затем последовала ночь, которую он выбрал для появления на свет. Стоило ему только начать предварительные маневры, как женщина тихо встала, так, чтобы муж не услышал, отправилась в кухню, родила на какой–то тряпке, перерезала и аккуратно завязала пуповину и затем выбросила ребенка в мусоропровод с третьего этажа. Ликвидировав все следы происшедшего, она спокойненько улеглась рядышком со своим мужем. Ребенок же благополучно приземлился на картофельные очистки и, отлежавшись, начал звать на помощь. Ждал он долго и весьма мучительно. Он лежал в кофейной луже, прикрытый огрызками, он был цел и невредим, но пять часов к нему никто не приходил, и только когда пошел шестой час этого мучительного ожидания, его крики услышала консьержка. Новорожденный по–прежнему твердо хотел выжить. В конце концов консьержка препоручила его заботам соответствующей службы, и те отправили новорожденного в больницу. От родителей он унаследовал отличное здоровье и крепкую конституцию, смог выйти победителем из борьбы с тяжелой легочной инфекцией и стал ждать развития событий. Через несколько дней явились его родители — их разыскала полиция без особого труда, — они пришли забирать малыша так, будто ничего не произошло. Мать неуверенно спросила отца:

— Он тебе нравится?

— Да, — ответил тот, — очень. Я хочу его.

Сестры попытались подбодрить мать: «Вы можете взять мальчика», — но мать не двигалась.

— Нет, — она не отводила взгляда от отца ребенка, — возьми сначала ты. Тогда завтра смогу это сделать и я.

Конечно, учитывая эпизод с мусоропроводом, целую толпу врачей, психиатров, психологов, социальных работников, полицейских и судей, толкущихся на месте действия, ни о каком воспитании родителей до того момента, пока им не вернули ребенка, и речи быть не могло. Но как бы там ни было, ребенок решил, что ставка стоит всей этой игры. Его надежда на жизнь давала ему право провести родителей через все испытания.

* * *

Но бывают и такие родители, которых невозможно чему бы то ни было научить. Это совершенно не значит, что они «плохи», просто у ребенка создается впечатление, что родители — такие, какие есть, и ничто никогда не заставит их измениться.

Но если ребенок не может изменить родителей, он может хотя бы успокоить их на свой счет, может доказать им, что стоит больше, чем они думали, а это уже кое–что новенькое и не пройдет незамеченным. Но и в данном случае речь идет о работе, длительной работе и очень сложной, поскольку обычно ребенок сталкивается с последствиями давних травм, относящихся к разряду семейных, которые родители унаследовали от своих родителей, так и не найдя способа излечиться.

В качестве примера предложим вам историю одного мальчика, чьи родители все время чувствовали рядом присутствие смерти.