Руководство для детей, у которых трудные родители - [20]

Создается впечатление, что, несмотря на свое отвращение к работе, о котором они заявляют во всеуслышание, родители извлекают из нее нечто важное, в чем сами не признаются, а может, и сами не знают. И возможно, все их разговоры о деньгах — пустой предлог (это подтверждается фактом, что, заработав деньги, родители тратят их бездарно — дают по чуть–чуть неизвестно кому, только бы больше не просили).

Таким образом, получается, что тайные или неизвестные цели намного превосходят по своей важности те, о которых родители говорят как о наиболее серьезных в своей работе. Доказательство этому было получено в нашем дальнейшем исследовании.

Один отец, чтобы «заработать на жизнь», ставил спектакли. Он искал пьесы, актеров, заказывал декорации, костюмы. Он бывал занят, раздражен, возвращался домой когда заблагорассудится; случалось, что к нему и подойти было страшно. Но от этого он не понижал своих требований к школьным успехам, говорил своему ребенку о серьезности и совестливости, которыми сам никак не мог похвастаться. Сын его какое–то время терпел, потом лет в шестнадцать–семнадцать решил преподать урок. А был он чрезвычайно умным и живым мальчиком. Он решил доказать отцу, что прекрасно можно зарабатывать деньги вовсе так не убиваясь и не портя жизнь всем вокруг.

Юноша решил бросить школу и посвятить высвободившееся время участию во всевозможных конкурсах и играх, которые шли по радио и печатались в газетах. Молодой человек обладал живым умом, эрудицией, умел добиваться своего, так что через некоторое время он стал зарабатывать почти столько же, сколько отец. Вместо того чтобы обрадоваться, отец поначалу впал в панику. Сын охотно пошел вместе с ним к врачу, к психологу, психоаналитику, чтобы обсудить сложившееся положение вещей. Отец мало–помалу осознал, что дороже всего в его «работе» было для него то удовольствие, которое он от нее получал, а вовсе не деньги. А его плохое настроение и нервное состояние объяснялись лишь чувством вины за испытанное наслаждение. Именно чувство наслаждения он и хотел передать своему сыну, заставляя его учиться. Когда все это было выяснено, ситуация в голове у каждого постепенно «уложилась». Отец стал продолжать свою профессиональную деятельность, то приносившую ему деньги, то нет. Сын вернулся в школу, с блеском победил в конкурсе на вступительных экзаменах в одной серьезной научной школе, получил свой диплом и сделал блестящую… актерскую карьеру.

Вот вам и доказательство! Сын прекрасно усвоил то «послание», что отправляли ему родители. Что до отца, то он смог сформулировать это «послание» лишь тогда, когда сын научил его серьезно и с пониманием относиться к тому, что таится в глубине души, — это и есть правда.

Для другой группы родителей важнее сам факт работы, а не заработанные ими деньги. Удовольствие доставляет одно то, что они «идут на работу». Какой–нибудь папаша из подобной группы родителей забывается в работе (достаточно скучной, впрочем), чтобы избежать общения со своей утомительной супругой. Другой прибегает к той же стратегии «ухода на работу», чтобы иметь возможность не выполнять ничего из того, о чем его просят дома.

Добавим и другой пример: мало уверенные в себе и тревожные родители, которые нуждаются в хождении на работу для того, чтобы их «уважали», должны чувствовать себя столпами семьи, и работа в конце концов захватывает все области их жизни, даже семейной.

Есть и такие родители, которые пользуются работой как предлогом. Они хотят обеспечить себе возможность побыть немного в одиночестве, или избежать объяснений, куда и зачем пошел, или видеться с людьми, посещения которых дети не могли бы одобрить. Весьма часто в основе этого лежит очевидная необходимость уйти от семейных неприятностей и дисциплины. Нам кажется, что подобное желание родителей совершенно понятно, законно и им нечего его стесняться. Но не в родительской природе признаваться в чем–либо без стеснения: красивая ложь для них всегда предпочтительнее незатейливой правды.

Не забудем и группу родителей, пользующихся своей работой как крепостью, куда они прячутся от страхов, которые порождает в них свобода: в любой момент с ними может произойти все что угодно — ведь они будут свободны, — и не только во внешней жизни. Они обретут внутреннюю свободу. Если это так, то ребенок может очень помочь таким родителям. Он может открыть двери их крепости и показать новые горизонты, но ему придется быть рядом, чтобы страхи опять не завладели родителями. Ребенок может попытаться научить такого отца или мать скучать, — может быть, тогда им придет в голову что–нибудь стоящее.

Конечно, ребенку, если он хочет отвратить отца или мать от работы, нужна смелость, выдержка, потому что ему придется выслушивать, что он неблагодарный, безответственный, ни о чем не думает и никого не уважает. Но если удача будет ему сопутствовать, то личностный расцвет родителей искупит все его усилия. А что может быть приятнее для души любящего ребенка, чем счастливая улыбка отца или матери, у которых «появилось свободное время»!

Есть и еще одна категория родителей: те, кому просто непереносима мысль, что они большую часть времени тратят впустую и не зарабатывают деньги, которых действительно жаждут. Каждая минута их жизни должна приносить доход или экономию. Деньги занимают в жизни этих родителей место всего того, что есть на свете хорошего, и чрезвычайно трудно заставить их пересмотреть такую упрощенную и примитивную шкалу жизненных ценностей. Лучшие представители этой группы переходят в другую — богатые родители, — и тогда они получают возможность исправить свои недостатки приношением детям всевозможных даров; могут они и начать платить кому–нибудь другому, чтобы тот исполнял те родительские функции, которые должны были бы исполнять они.