Рукопись, найденная в ванне - [30]

Одновременно с этим он точным движением передвинул очки с носа на лоб, после чего с не сходящей с лица заискивающей улыбкой стал отступать к двери, через которую вошел.

– Господин Каприл, – внезапно произнес я, – скажите пожалуйста, а нет ли на этом этаже случайно прокуратуры?

При этом я не смотрел на него.

– Как вы сказали? – Он суетливо приложил к уху сложенную трубочкой ладонь. – Про?.. не слыхал. Нет, не слыхал.

– А Следственный Отдел? – продолжал я гнуть свое, совершенно не задумываясь о возможных последствиях такой откровенности.

– Отдел? – Его улыбка бледнела, переходя в изумление. – И отдела здесь никакого нет, извините, и не может быть, потому что тут мы находимся, только мы, и больше никого.

– Архив?

– Так точно, архив, главный каталог и библиотека, штаб-квартира наша, как я имел случай заметить… Могу быть чем-нибудь еще полезен?

– Нет… Пока нет, спасибо.

– Не за что – служба. Звоночек я для вас приготовил вот здесь, на подставочке, чтобы удобнее было.

Он вышел, шаркая ногами. И сразу же за дверью раскашлялся, по-старчески раздирающе, и звук этот, сам по себе не привлекавший внимания, но в то же время жуткий, будто бы кто-то душил его, постепенно удалялся. Наконец я остался один в гнетущей тишине перед шеренгой выдвинутых ящиков с латунными табличками.

"Что бы это могло значить? – раздумывал я, садясь на стул, который он для меня откуда-то выдвинул. – Может, они хотят изучить мои интересы? Но зачем? Что им это даст?"

Я нехотя скользнул взглядом по выгравированным наименованиям. Каталог был предметный, не алфавитный, с такими, например, названиями: РАБОЛЕПНИЧЕСТВО, ЭСХАТОСКОПИЯ, ТЕОЛОГИЯ, ПОНТИ– и МИСТИОКАТОРИКА, КАДАВРИСТИКА ПРИКЛАДНАЯ. Я заглянул в раздел теологии. Кто-то, наверное, перемешал здесь все карточки, так что располагались они без всякого порядка.

СУЩЕСТВА ВОЗДУШНЫЕ – см. АНГЕЛЫ. Там же: Рекомендации для повседневного пользования.

ЛЮБОВЬ – см. ДИВЕРСИЯ. Там же: Благосклонность.

ВОСКРЕШЕНИЕ – см. КАДАВРИСТИКА.

СВЯТЫХ ОБЩЕНИЕ – см. СВЯЗЬ.

"В конце концов, чем мне это может повредить?" – подумал я, выписывая на формуляре то, что относилось к рекомендациям для повседневного пользования из раздела АНГЕЛЫ. Много было непонятных терминов, например: ИНФЕРНАЛИСТИКА, ЛОХАНАВТИКА, ИНЦЕРЕБРАЦИЯ, ЛЕЙБГВАРДИСТИКА, ДЕКАРНАЦИЯ, но у меня не было желания копаться под этими рубриками – каталог был слишком велик. Поддерживаемый деревянными колоннами, он уходил под самый свод. Он шелестел, как море, и даже беглое изучение его заняло бы неделю. Извлеченные из ящиков зеленые, розовые и белые карточки уже не вмещались у меня в руках, падали, кружились, ложились на пол. Я откладывал их по две, по три, но наконец, когда все это мне надоело, оглянулся и, видя, что здесь я по-прежнему один, как попало, не глядя, рассовал их обратно по ящикам.

"Может, царящий в каталоге хаос объясняется тем, что время от времени сюда попадали и другие, такие же, как я?" – зародилось во мне смутное подозрение.

Я выпрямился. На столе рядом со шкафами каталога лежали сваленные кучей огромные черные тома энциклопедии.

Я взял первый попавшийся под руку том.

Как это там? ЛОХАНАВТИКА? Я поискал на букву "Л". "ЛУКОВИЦА – разновидность многослойной разведывательной операции". Нет, не то. "ЛОХАНАВТИКА – надуманная наука о плавании в лохани. См. Псевдогностика, а также Науки Фиктивные и Маскирующие".

Я хотел было уже захлопнуть этот том, но тут мой взгляд упал на другой том, раскрытый в самом начале буквы "А".

Мне бросилась в глаза колонка с жирным заголовком АГЕНТ, АГЕНТУРНЫЙ. После толкования термина шла обширная статья под названием "АГЕНТЫ И АГЕНТУРЫ В ИСТОРИЧЕСКОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ".

Рядом лежал еще один открытый том с подчеркнутым красной ручкой определением: "ГРЕХ ПЕРВОРОДНЫЙ – деление мира на информацию и дезинформацию…".

Странная, однако, энциклопедия, подумал я, переворачивая целыми пластами шелестящие страницы. Взгляд мой скользил по ним, то и дело натыкаясь на необычные для меня определения: "ДЕКАРНАЦИЯ – вытелеснение, обестелеснение, а также вытеление (ср. Выселение), см. также Аппараты изыскные". Я стал искать эти аппараты и нашел целый список их, начинавшийся с перечисления каких-то странных названий, таких как: четвертельник, костоломница, подкожник, вмозжитель, иначе называемый инцеребратор правды окончательной… Наконец, с испачканными в пыли пальцами, я отложил том в сторону. У меня пропала всякая охота читать – было только желание поскорее уйти отсюда к Эрмсу, Эрмс поможет мне, когда я расскажу ему обо всем. Я оглянулся, ища свою папку, но тут снова послышалось шарканье.

Старик возвращался.

Задвинув очки почти на лысину, он с порога глянул на меня с интересом, который моментально превратился в заискивающую улыбку. Странно, но я только теперь заметил, что он косит. Когда он смотрел на меня одним глазом, другой взирал при этом вверх, словно ту часть лица охватывал благоговейный трепет.

– Ну, нашли?

Он зажмурился и стал потихоньку посвистывать, не то из почтения, не то в задумчивости, а когда заметил кучку положенных мной в шкатулку карточек, положенных неумышленно, только из-за недостатка места в руках, карточек, на которые я даже не взглянул, то поклонился мне, затем стал их просматривать.