Рукопись, найденная в парке - [4]

25 июля. Это был вирус, но наш антивирус его одолел. И тут мы терпим победу! Я начинаю гордиться своей страной. Одолеев ночью потихонечку разговаривал по рации со штабом, а я подслушал. Оказалось, наша азиопейская группировка вырвалась так глубоко, что свои остались далеко позади, и даже Пурккина прислать не могут, а противник так нас испугался, что, по данным разведки, стягивает войска для нашего полного разгрома, и Одолеев запрашивал БИМу, что ему делать, но ответа я не расслышал, слышал только, как он сказал: "Ясно. Жене помогите в случае чего. Она у меня непрактичная..." Потом я уснул, а утром вспомнил этот разговор и похолодел. Чего было гордиться-то? Ой, мамочка, раздолбают нас, как нефиг делать! Хорошо, что атомного оружия в те времена ещё не было - у нас ещё только середина Войны. А идти надо, и мы пошли. По дороге передовой дозор наткнулся на группу каких-то, рваных и очень подозрительных. Мы окружили их и приказали сложить оружие, но у них его и так не было. Они все были в тельняшках и бушлатах, а один тащил легководолазный костюм и никому его не давал. Гробоедов допросил их командира. Тот рассказал, что они заблудились и просят дать им возможность смыть вину кровью. Командир матерился так густо, словно говорил по-иностранному, поэтому понять было трудно, как это они заблудились. Одолеев нашел переводчика - старшину Мухосеева, Оказалось, что они должны были Играть в "Порт-Артуре", и заплатили за это, но японские агенты сделали всё, чтобы они туда не попали, одного он сам видел накануне и пытался задержать и сдать куда надо, но его подручные одолели и когда их везли на вокзал, под ними взорвался грузовик. А когда они очнулись, грузовик встал и укатил. Тут я опознал в командире Драного Тельника и поклялся, что непременно его вырублю. Их накормили и выдали наркомовские сто, а Драному выдали триста, потому что ему многие сочувствовали. С отвычки он совсем закривел. Затем мы пошли дальше и нарвались на дзот противника. Вот тут и началась настоящая Игра. Нас прижали к земле и не давали встать. Пулемёт лупил облегчёнными резино-красящими пулями, но и такой пулей получить приятного очень мало. Снимут с Игры и в "Братскую Могилу" - это сборный пункт такой для проигравших... Потом заработал Ф-миномёт. С одной стороны это было приятно - по правилам такое оружие используется против исключительно опасного противника, набравшего не менее десяти тысяч очков, с другой стороны получить по тыкве Ф-миной - уж тут на любителя... Правда, миномётчики у них были послабже пулемётчиков - шли всё больше перелёты. Растерялись даже Гробоедов с Одолеевым. Мы проигрывали. Но тут кто-то закричал: "Наверх вы, товарищи, все по местам!" Я ничего не понял. По деревьям, что ли? А потом увидал, что Драный Тельник встал, разодрал тельняшку до самого конца и пошёл на амбразуру. Качало его так, что пулемётчик всё время мазал, а когда Рваный Тельник побежал, всем стало страшно - в руке он держал неразорвавшуюся Ф-мину. Он добежал до амбразуры, жахнул по ней фекальной миной и упал, поскользнувшись. Пулемет бил снизу, Драного Тельника подбрасывало, летели брызги всего сразу, но ни одной пули не выходило наружу. Тут и мы опомнились, закричали ура и кинулись в атаку прямо на высоту. Пулеметчика мы трогать не стали, он и так был смертник, прикованный цепочкой к пулемёту, мы его по-солдатски уважали, но он плакал и кричал по-ихнему, что так не воюют даже эскимосы, по-ихнему это чукчи, потому что его контузило разрывом мины и рикошетами собственного пулемёта и он был в шоке. Действительно, неудобно. Все, кого мы за это время победили, тоже говорили, что мы совершенно не так воюем. Только "Внуки Жукова" не стали говорить, но их мы победили по ошибке, при захвате продсклада, и нам сняли сто очков. Наши кавалеристы, Мындызбай и Сансызбай, прорвались в тыл Ф-миномётной батареи и разгромили её до основания, а мины кидали руками, потому что не могли разобраться в прицеле и боялись зацепить своих. Отец при всех попросил у Драного Тельника прощения, но тот, по-моему, не воспринял. Его увезли в тыл на волокуше, запряжённой лесничьими лошадями, а на возницу надели легководолазный скафандр с кислородным аппаратом иначе он не соглашался. Одолеев с Гробоедовым и папашей посовещались и приняли решение закрепиться в этой местности и дожидаться прихода наших. И немного расслабиться. Пленных опять решили отправить в тыл, оставив трёх человек для обеззараживания дзота, а конвоировать их поручили опять же Бизонову, сказав, что если он и этих расстреляет, пойдёт под трибунал. Мы разобрались с трофейными пайками - у нас в группировке был один новый туранский коммерсант, который умел читать упаковки на всех языках и догадывался, что в них, даже когда ничего не было нарисовано. Пленные дезактивировали дзот и мы стали расслабляться. Когда мы расслабились примерно наполовину, явился ухмыляющийся Бизонов. Одолеев с Гробоедовым даже протрезвели. Гробоедов сказал: "Ну всё... Я боевой Игровой офицер, и безоружных расстреливать - это западло!.." Он попросил у отца парабеллум и сказал, что так будет красивее. "Одобряете, товарищ старший лейтенант?" - спросил он и загнал патрон в ствол. "Одобряю", - сказал Одолеев и достал Ф-гранату. "Из-за таких, как он, к нам цивилизованные люди не ездят воевать. Только отведём его подальше, здесь пленные уже всё отчистили... Стасик, пиши протокол и приговор." Бизонов стоял и водил глазами туда-сюда. Потом спросил: "Охренели, что ли? Где бы я столько патронов взял? Лёша, очкнись! Командир!.." "Кому Лёша, " - замогильным голосом сказал Гробоедов, - "а кому и "Смерть садистам"! Насмотрелся я у себя в отделе на извращенцев!.." И он поднял парабеллум. "Погодите! - закричал Бизонов и весь вспотел. - Я сейчас объясню!" Он стал рвать гимнастёрку на груди, как Драный Тельник перед подвигом, и с груди у него посыпалось очень много марок, долларов и фунтов, были даже бакшиши, гешефты и сапары. Мы все онемели. Оказалось, что Бизонов в погоне за наживой отводил пленных подальше и предлагал им или заплатить выкуп за дальнейшее участие в Игре или участвовать уже в качестве военнопленных, восстанавливая Порушенное Войной. Тех, кто не соглашался, он собственноручно расстреливал, и их потом отделяли и доставляли в Братскую Могилу. А все остальные очень не хотели восстанавливать Порушенное Войной, и признавать полное поражение от противника, который даже воевать правильно не умеет. Нам он посулил по семь процентов, а мне, как несовершеннолетнему, три. Отец схватился за кобуру, забыв, что она пустая, и сказал: "Нет, каков мерзавец! Мальчик со всеми наравне переносит тяготы войны, а эта гнида!.." Гробоедов выслушал всё и сказал отцу: "Подбери-ка валютку." Отец подобрал и выволок из-за бизоновской пазухи всё остальное. "Ещё есть?" - спросил Одолеев и гранатой покачал. Бизонов сел, разулся и выгреб из сапог ещё на пару мерседесов. "О'кей, - сказал Гробоедов, - заприходуй, Вася, сдадим как-нибудь народу. А теперь восстановим статус-кво." И тут он высадил по Бизонову всю обойму. Краска у противника была отличная - зелёная. несмываемая, с ароматическими и флуоресцентными добавками; теперь его вычислят в два счёта, даже ночью, и в Братскую... Командир посмотрел на светящегося Бизонова и спрятал гранату. Потом Гробоедов бросил ему не то доллар, не то иену и сказал, что этим можешь откупаться, если нарвёшься на врага, иуда. Бизонов сказал, что Лёша ответит ему дома по возвращении, и убрёл, светясь. А мы стали продолжать расслабляться. 29 июля. На этом месте я перестал писать четверо суток назад и сейчас, когда мне вернули дневник, я прямо чуть не заревел - такой он был знакомый и родной, только аккумуляторы какая-то падла выколупнула. Я как будто две жизни прожил за эти дни и многое испытал, в том числе исторических событий. Сейчас я всё записываю, сидя на ящике с китайскими консервами, которые хотели применить против нас. Итак, вернёмся назад. Мы продолжали расслабляться. Это была наша главная ошибка. Враг подкрался оттуда, откуда мы его и не ждали, и враг пострашнее, чем Клуб Любителей Актуальной Истории имени Клаузевица... Мне тогда расслабляться не разрешили и назначили часовым, и я совершил проступок - когда все уснули, я тоже уснул, а проснулся оттого, что было очень неудобно и понял, отчего - меня связали. Напротив сидел непонятно кто и держал мой шмайссер и кинжал. Машингевер валялся на траве. Непонятно Кто был жутко старый и в непонятной форме. На голове у него была кубанка с красной лентой, а на боку шашка - прямо как в "Чапаеве". И галифе были красные, двойной против наших ширины. А на груди какой-то орден с красным флажком и на такой розочке из красной нейлоновой ленты. Один глаз у него был искусственный, а другой протезный, жутко фиолетового цвета, а поверх них были ещё и старинные очки, но не антикварные, а просто заклеенные зелёным пластилином. Зубы у него были ровные-ровные, сразу видно, что у автодонта ставил. Ну понятно - раз в двадцать, а то и в тридцать дешевле, чем у человека... Когда он просёк, что я его разглядываю, то вынул изо рта самокрутку и сказал, присвистывая из-за челюстей: "Будешь лупать - гляделки портянкой завяжу." Я сказал: "Жестокости по отношению к условно пленным запрещены уставом Игры." Непонятно Кто оскалился и сказал: "Это кто условно? Это ты условно? Вот я тебе сейчас покажу условно..." И тут он, честное слово - я потом так дознавателю и рассказал, но не до конца, потому что меня сразу... ну сами понимаете, даже не тошнило, а... ну понимаете... Нет, не могу про это. Если б он мне рот чем другим заткнул... Сознание я потерял вроде ненадолго. Когда очнулся, то вокруг лежали другие наши. Отца, Эмманюэли и Гробоедова не было видно. Я решил, что их убили, и заплакал. Но потом разглядел, что наши тоже связаны, а потом услышал, как они стонут, и успокоился, потому что услышал слово "сушняк"наверное, Мындызбая на хворост положили... Я стал размышлять логически. Нас явно захватили в плен. Только вот кто? Если логически судить по форме, то это кто-то из "Волочаевских Дней" или из "Каховки". Но ихние Парки от наших далеки по историческим, природным факторам и идейным тоже, там чаще Играют молодые - Ложа Разочаровавшихся Коммерсантов или же Союз Генетических Казаков... Тихонько я посмотрел на Непонятно Кого. Он сидел на пеньке по-прежнему с моим шмайссером, но уже без гимнастёрки. Наверное, решил загорать. На груди у него были вытатуированы расплывшиеся Ленин, Сталин и Говорухин и какие-то ордена и телефоны. А на спине Николай Второй. Ну, это понятно. В Ленина не стреляют ленинисты, в Сталина сталинисты, в царя монархисты, а с Говорухиным никто связываться не хочет, потому что он самый старый и самый вредный из живых сенаторов. Но Непонятно Кто на этом не остановился; когда он повернулся, чтобы заплевать и выкинуть окурок, я разглядел у него на затылке всё то же самое, только на вживлённой американской голограмме. Получалось, что почти все важные жизненные органы были у него защищены. Эти факты сильно мешали логическому движению мыслей, потому что всё перепуталось нафиг. Очевидно, в дело замешалась какая-то неизвестная сила, наподобие Православных Моджахедов или Лесных СестроБратьев, раз она вяжет нас. А есть еще Раббанисты и Русский Транзит... Вот сейчас начнёт сдавать противнику... И тут раздался стон явно иностранного происхождения. Кто-то сказал: "Ой, их штербе!.." Тут я повернул голову и, напрягая зрение, разобрал, что до самого края опушки лежат наши бывшие пленные. которых обирал Бизонов. Значит, и их не пощадили. Тогда логически выходит, что имеется какая-то третья сила, которая дождалась и взялась за дело. Ой, мамочки, неужели БИМа так всё сложно распланировала? Ну и Игра! Сроду про такие не слышал. Недалеко от меня лежал сэр Грэй. На груди у него была клякса от красящей пули. Значит, не поддался на бизоновский шантаж. Во рту у него была классная трубка "данхилл", только вставленная чубуком наружу. Правда, он всё равно был без сознания. Наверно, эти гады его пытали. Потом раздался стон нашего происхождения: "Давно я не пил шампанского..." Непонятно Кто встал и гаркнул: "А ну молчать! Счас всех порешу до единого!.." Голос Гробоедова с ненавистью сказал: "Патронов не хватит, шать простатная!.." Непонятно Кто подавился от злости и долго-долго кашлял, потом присосал обратно челюсть и злорадно сказал: "Ничего. Зато деревьев на всех хватит. Вот трибунал счас соберётся, и хана вам всем!.." Тут раздался родной голос - говорил мой папа: "Какой такой трибунал? Что ты мелешь?.. Я как специалист заявляю - процедура требует времени! Следствие велось? Обвинение предъявлялось? Заседание суда назначалось?.. " Непонятно Кто ласково сказал: "Трибунал у нас хороший, настоящий, быстрый, не как у вас, извращенцев, предателей Памяти Народной... Мы всё по списку и заочно. А тебя, специалист, первого вздёрнем. На рояльной струне... Хочешь, можно на радиомонтажном проводе..." Все замолчали. И тут до меня доехало - наверное, и не до меня одного.