Руки моей не отпускай - [8]

– Все?

– Нет. Трусы тоже снимайте, – распорядилась Ася.

– Да… как же… – засомневался, стушевавшись, второй помощник – тот, что помоложе. – Неудобно же потом Степанычу будет, и непорядок так-то мужику голым… – И кашлянул в кулак от неудобства.

– Для того чтобы ему стало неудобно, ему для начала надо бы выжить, – жестко пояснила Ася.

– Да как же это? – ахнул от неожиданности тот, что выглядел постарше.

– Вот! – ворвалась в кухню Вера с охапкой белья в руках.

– Быстро! – снова поторопила всех Ася. – Стелите на стол! Мужики, снимайте с него белье и переносите! – и сама ухватила бесчувственное тело за одну ногу. – На раз, два, три! Взяли!

Вместе они переложили Василия Степановича с кресла, на котором торопливо его разоблачали, на стол, и Ася продолжила командовать дальше:

– Вера, градусник несите!

– Да здесь он! – Вера побежала на кухню, отделенную от столовой выступом стены, которая условно разделяла пространство кухни и столовой на две зоны, ринулась к одному из шкафчиков, чем-то там грохнула деревянным, видимо, приложив слишком много усилий, и тут же примчалась обратно.

Ася сунула градусник под мышку распластанному на столе больному и, придерживая его руку, спешно раздавала указания:

– Так, Вера, вы в лекарствах разбираетесь? – и, увидев растерянное лицо женщины, торопливо пояснила: – Ну, знаете, какие от поноса, какие для желудка и от давления? Вы тут вообще медикаментами пользуетесь?

– А-а! – обрадовалась женщина простоте вопроса. – Пользуемся, конечно, я знаю, какие от давления, у меня самой часто подскакивает. Я знаю, что от живота и от суставов.

– Очень хорошо, – порадовалась Ася. – Тащите все, что есть, от простуды, кашля, насморка, если есть что-то в ампулах для уколов – тоже несите! И фонендоскоп, если есть.

– Что? – не поняла женщина.

– Трубка, которой доктор слушает больного, – показала на пальцах девушка.

– А! Есть, – кивнула с готовностью женщина. – Я давление себе и всем в доме меряю. Это все здесь, в кухне! Рядышком! – порадовалась она.

– Давайте, – напутствовала Ася, – и аппарат для давления тоже несите. – И повернулась к мужикам, неподвижно стоявшим в явной растерянности и готовым мчаться и выполнять все, что скажут, лишь бы помочь. – Так, вы. Несите два таза. – И уточнила на всякий случай: – Есть тазы-то в хозяйстве, небольшие?

– Есть-есть, – прокричала Вера из кухни. – В бойлерной, Петя, стоят, в большом желтом тазу!

– Я мигом! – обрадовался мужик – тот, что постарше, и ринулся выполнять поручение, нахлобучивая на ходу шапку.

– В один из тазов снега наберите! – дала еще одно задание Ася, вытаскивая градусник. Взглянув на шкалу, она почувствовала, как ледяная волна холодного отчаяния и испуга прокатила по спине, а от лица и рук отхлынула кровь. – Твою… – и судорожно втянула в себя воздух.

Сорок один и восемь десятых градуса!

Сорок один и восемь!

Он сейчас просто…

– Вера! – проорала Ася. – Быстрей!

– Я здесь! – прибежала из кухни женщина, перепуганная насмерть внезапно изменившимся голосом и тоном незнакомки, и плюхнула на стол возле хозяина небольшую плетеную корзину с медикаментами, которые торопясь накидала из ящика.

Ася, ничего не говоря, быстро пересматривала упаковки.

– А вот эти ему доктор нынче прописал. – Вера протянула маленький полиэтиленовый пакетик с медикаментами.

– Он болел? – Ася, сведя брови, спешно изучала содержимое пакета.

– Да, три дня уж как разболелся. Температура за тридцать семь, знобило его, подкашливал, слабость какая-то навалилась, – торопливо выкладывала Вера, с почти детской надеждой внимательно всматриваясь в лицо незнакомой девушки. – В город, к знакомому доктору съездил, тот сказал, что похоже на вирус, велел постельный режим соблюдать, вылежаться несколько дней и вот это все прописал. – И посетовала, пожаловалась: – Только куда там лежать! Два дня помаялся в постели и на диване, а сегодня поехал по делам к Тарасу, – и вдруг шмыгнула носом и пустила слезу. – А там мальчишки у старого моста под лед провалились, ну он и кинулся вытаскивать. Вытащил, он же такой мужчина – правильный, толковый. Промок – на животе же ползал по мокроте, чтобы их выловить. Пацанов с родителями сам и повез в райцентр в больницу, только свитер вот и дали ему переодеть родственники мальчишек. А с больницей там все затянулось. Я ему говорю: останьтесь в городе-то, вон уж надувает как, глядишь, совсем засыплет дорогу, да и штормовое объявили. У наших детей можно остановиться, переночевать, они только рады будут – и обогреют, и подлечат, и обиходят. А он – нет, поеду, говорит, дома болеть лучше. А сам уже и сипел, совсем ему, видать, худо стало.

Ася слушала, не перебивая, продолжая перебирать препараты.

– Ага! – наконец нашла что-то приемлемое, выхватила из кучи упаковок одну, выдавила три крупных таблетки себе на ладонь и, протянув Вере, посмотрела ей в глаза, произнесла, отчеканивая каждое слово: – Вера, как можно быстрее размельчите таблетки в кофемолке, залейте теплой водой в кружке и несите. – И глядя той прямо в глаза, произнесла с нажимом: – Очень быстро, Вера. Понимаете?

У женщины изменилось лицо, когда она осознала, о чем именно говорит эта девушка и что подчеркивает этим своим пугающим тоном. Она схватила таблетки и унеслась в кухню, где что-то сразу же загромыхало, упало, полетело, звеня по кафелю…