Рука в руке - [37]

Руис улыбнулся и продолжил танцевать. Какой-то господин пригласил Рафаэль на танец, но девушка жестом отказала, заметив, что Руис пристально наблюдает за ней. Пабло был рад видеть брата таким счастливым. Он танцевал, забыв о корриде, об ожидающей его опасности и о пережитой ссоре с отцом.

Они вернулись домой около трех часов ночи, уставшие, но довольные, и сразу легли в постель. Рафаэль чувствовала, что ее жизнь становится все более стремительной, но она готова была продолжить это головокружительное приключение с Руисом.

Жослин научил девушку ценить стабильность и уверенность в будущем, но Руис все перемешал в ее сознании.

— Ты не спишь?

Они лежали рядом, едва касаясь друг друга. Руис обнял Рафаэль и взял ее за руку.

— Нет, — задумчиво сказала девушка. — Я думаю о тебе, о твоем отце, Камарге и твоем доме в Сент-Мари.

— Ты строишь планы?

— Я начну это делать после корриды.

Он промолчал, а затем, подумав, добавил:

— А ты мудра…

Пабло сдержал слово. На следующий день он показал Рафаэль Севилью с ее узкими, праздничными улочками и добродушными людьми. Девушка всюду следовала за уверенным испанцем, но ее ни на секунду не оставляло беспокойство и мысли о предстоящей корриде. В конце концов она утомилась от бесконечных ресторанов и удушающей жары, от жужжащих машин и говорливых испанцев. Но в целом день прошел хорошо. Вечером Руис отослал всех помощников, оставив только близких друзей. За ужином они снова обсуждали корриду и новых быков. Себастьян настаивал, чтобы Руис подписал еще несколько контрактов, укоризненно заметив, что тореадоры получают известность и влияние, работая по контрактам.

— Руис совсем не такой, — объяснил он Рафаэль. — Из-за этого его не всегда понимают в среде матадоров. К тому же он француз! В узких кругах он больше известен, как талантливый юноша, а не как зрелый тореадор. Причина в том, что он делает это ради искусства, не имея при этом никакой личной выгоды. Но он талантлив, поэтому им приходится с ним считаться. С этим не поспоришь…

— Давайте оставим Руиса, пусть он поспит перед завтрашним днем, — предложил Пабло с серьезным видом.

Действительно, уже пробило полночь. Тут вмешалась Рафаэль:

— Надеюсь, завтра я не буду одна? Я не хочу умирать от страха во время приготовлений и корриды. Я не смогу, Пабло…

— Конечно, не беспокойтесь! Руис предупредил меня. Я буду с вами, Рафаэль. Все будет в порядке.

Она хотела извиниться за свою настойчивость, но он ее остановил:

— Я понимаю. Вы не говорите по-испански, одна, в чужой стране…

— Мне жутко неудобно, Пабло.

— Не переживайте.

— Поймите меня, я так боюсь!

Девушка закусила губу. Пабло грустно вздохнул.

— Всем страшно, Рафаэль. Руис боится больше всех.

Он хотел уйти, но она остановила его:

— Подождите! Давайте выпьем и поговорим немного в баре? Всего пять минут…

Девушка была бледна, и Пабло, взяв ее за руку, сделал Руису жест, чтобы тот шел спать.

— Ваш брат… — начала она, когда они оказались вдвоем. — Я не знаю, как вам это сказать и зачем я говорю все это. Но… До него все в моей жизни было скучно и однообразно… Люди, слова, события… Он так важен для меня! Вы знаете, я не сама добродетель, я изменила Жослину и ввязалась в эту безумную авантюру…

Рафаэль глубоко вздохнула и допила свой бокал шампанского. Она выглядела уставшей в полумраке бара. Пабло старался не смотреть на нее.

— Может, это не то, что вам приятно было бы слушать, но мне некому больше рассказать. По крайней мере, не Руису… А мне очень нужно выговориться… Вы здесь, и вы так похожи на него, поэтому я бесконечно благодарна вам за то, что слушаете меня…

Теперь она говорила со слезами на глазах.

— Если бы только вы, Васкесы, не судили меня строго! Я холодею от ужаса, когда думаю о том, что завтра встречусь с его отцом и буду смотреть эту ужасную корриду! Я ненавижу корриду! Но я рада быть здесь с ним. Я получила его ни за что и теперь так боюсь потерять. Я не заслужила его, понимаете? Это он выбрал меня.

Рафаэль взяла сигарету, и Пабло тут же протянул ей зажигалку. Он внимательно слушал девушку. Она наклонилась и прошептала:

— Это его мир… Но я бы подожгла весь город, чтобы остановить эту бессмысленную корриду… Однако пусть она пройдет, потому что он не может жить иначе. А я хочу, чтобы это длилось вечно… Как вы выдерживаете этот ужас? Как Руису удается жить в постоянном страхе?

Пабло наклонил голову и, улыбнувшись, сказал:

— Он прекрасно живет… Вам это кажется безумием? Это мир корриды, Рафаэль.

— Но это же ужасно, Пабло! Ужасно… Ваш красочный, но такой хрупкий мир… Я никогда не стану такой, как вы.

Пабло посмотрел на девушку в упор и сказал:

— Вы станете тем, кем захотите сами или кем захочет он. Разве вы этого не знали?

— Да, вы правы…

Она сделала последнюю затяжку и раздраженно потушила сигарету в пепельнице.

— Кем захочет он? Это не так просто… Когда он улыбается, мне не верится, что это только для меня. Я не могу быть с ним без напряжения. Вокруг только эта коррида и зверские быки. Он так молод, так безрассуден и в такой опасности…

— Не думайте об этом, Рафаэль, — сказал Пабло.

Она грустно улыбнулась. Он взял ее за руку и повел в комнату.