Рука в руке - [28]

Юноша слабо улыбнулся — он был бесконечно счастлив с ней сейчас. Хозяин подал гостям мясо, омлет с овощами и печеный картофель и сказал:

— Я очень сожалею, но уже поздно, и повар уехал домой. Мы думали, что вы не приедете…

— Все в порядке, не беспокойтесь, — успокоил его Руис.

Он был голоден и рад, что им приготовили хоть что-то.

— Я ничего не ел с утра, — сказал он, улыбнувшись. — Вы знаете, перед корридой аппетит всегда пропадает…

Рафаэль вдруг вспомнилось сегодняшнее утро в Ниме, как она сидела между Виржилем и Жослином, обеспокоенно наблюдая за Руисом, мечущимся по арене.

— Да, — прошептала она, — не будь меня, вы бы сидели здесь и спокойно ужинали…

— Это было бы совсем не так весело, — возразил он.

— Разве Себастьян не развлекает вас?

Он сделал несколько глотков вина и ответил:

— Наоборот! Он бы замучил меня своими замечаниями по поводу того, как я должен был двигаться во время боя и чего не сделал.

Руис весело рассмеялся, потом снова посерьезнел и добавил:

— Честно говоря, если бы он не стоял сзади меня и не наблюдал за боем, не знаю, смог бы я завершить эту корриду…

Его слова прозвучали искренне, и Рафаэль улыбнулась. Руис был звездой, но в глубине души оставался юным мальчиком. Девушка подумала, что дорого заплатит за то, что так бездумно отправилась за ним. Она была почти уверена, что ничто не может интересовать Руиса больше, чем коррида, но решила пока не думать об этом. Она смотрела, как он ест, потом тоже приступила к ужину. Ей нравился этот горный домик, нравилось сидеть напротив него. Она хотела полностью насладиться неожиданным поворотом событий, этой безумной авантюрой.

Ночь была спокойная и ясная, окутанная свежим и прозрачным горным воздухом. Хозяин зажег свечи и оставил влюбленных одних. Руис доел и положил приборы. Он поднял на девушку взволнованный взгляд. Внезапно наступившая тишина смущала его. Помедлив, он нежно взял руку Рафаэль.

— Я полюбил вас, как только поздоровался с вами… Ах нет! Даже раньше, когда увидел, как вы выходили из машины.

Он смотрел на нее, стараясь убедить в этом.

— Никто раньше так сразу не нравился мне… Мне показалось, что вам не пришлась по вкусу коррида в Арле, и это очень задело меня. С того момента я всячески старался понравиться вам не в облике тореадора, потому что вам это безразлично, а как мужчина. Что касается Жослина, мне на него было наплевать. Мне он не понравился с первого взгляда. Все произошло быстро, уже при знакомстве. Это правда, даже если кажется странным… Я хотел вам объяснить, что я… В общем, Жослин не друг мне, он — друг моего отца. И еще… Думаю, что в любом случае я поступил бы точно так же. С тех пор, как вы приехали к нам, я ни на минуту не переставал думать о вас.

Он говорил долго, и Рафаэль не решалась забрать руку. Откровенность Руиса нравилась девушке и вместе с тем ставила ее в тупик. Его признание требовало ответа.

— В тот первый день я не узнала вас, — ответила девушка. — Вы были совсем другим — в джинсах и рубашке. Ваше раздражение смутило меня…

Она грустно улыбнулась Руису.

— Дом ваших родителей показался мне таким необыкновенным…

Она выпила еще немного вина, набираясь смелости, чтобы закончить:

— Вы не оставили мне выбора, Руис. Было сложно не поддаться вашему обаянию. Всю неделю ваш образ был повсюду: в Камарге, в море, в закате солнца, среди лошадей, корриды и быков, которых вы так метко уничтожили.

— Я бросил их к вашим ногам! Я предпочитаю думать так.

Эти слова были сказаны с отчаянием. Разговор становился слишком пафосным, поэтому девушка поспешила добавить с иронией:

— К моим ногам? Быков? Вы шутите? Вы нещадно убиваете их. Вы один с ними на арене в окружении любопытных зрителей. Вы делаете это для удовольствия ваших почитателей.

Руис не отвечал. Он внимательно смотрел на девушку.

— Вам можно позавидовать, Руис… Рядом с вами я чувствую себя такой обыденной. И я не могу сказать, что люблю вас. Любить — это серьезно… То, что произошло между нами, — сплошное безумие!

Он продолжал смотреть на нее с нежностью.

Свободной рукой девушка прикоснулась к губам тореадора в том месте, где запеклась кровь.

— Вы сделали своего отца несчастным. Почему он вас ударил?

— Чтобы опередить Жослина. Я не смог бы драться с отцом, поэтому он хотел унизить меня так, как это сделал я. К тому же он не хотел быть свидетелем нашей драки с Жослином.

— Он сможет простить вас?

Руис спокойно ответил:

— Конечно. Когда я сказал, что хочу стать матадором, он поднял скандал. Тогда это было похлеще, поверьте мне. И я был совсем молод. Он прекрасно знает, что я не уступлю, каким бы злым и настойчивым он ни был. В конце концов он всегда соглашается. Это моя жизнь, Рафаэль. Даже отец не имеет права в нее вмешиваться.

— Вы суровый…

— Суровый?!

Руис в недоумении нахмурил брови.

— Да, и вы гордитесь этим, — объяснила девушка. — Но сейчас это неважно. Следует закончить то, что мы начали, правда?

Он беспомощно пожал плечами.

— Я не понимаю, о чем вы… Мы можем пойти наверх, если хотите.

Рафаэль хотела отшутиться, но внезапный порыв желания, вызванный предложением Руиса, остановил ее. Она побледнела, а он смущенно прошептал: