Рука в перчатке - [13]

Сильвия закричала еще издали:

— Дол, дорогая! Ты соскучилась по нас? А я вот тут разделала Лена под орех.

Лен был легок на помине. Он приблизился, пошатываясь, и сразу объявил:

— Теодолинда, любовь моя, ты опоздала. Если бы ты приехала часа два назад, я бы так не набрался. Я так стражду.

— Слушай ты его, — презрительно сказала Сильвия. — Это он придуривается!

Дол кивнула:

— С ним всегда так. У меня жажда, мне бы ирландского да чуток воды? — Засим все пошли к столу, уставленному бутылками и стаканами. Дол заговорила с Циммерманом: — Хэлло, Стив! Как головка — бо-бо? — Сильвия наливала ей бокал, а она продолжала: — Я думала, что вы, ребята, будете у Мартина. Разве не так было задумано? Что до меня — так я здесь из вежливости. Около часа дня Пи Эл сменил гнев на милость и пригласил меня сюда, позвонив в офис по телефону…

— Дол! Это правда? — Сильвия протянула ей бокал. — Он взял назад свои слова, те, что сказал мне утром?

— Ну, ты плохо о нем думаешь! Сторс не пошел на попятную, просто проявил терпимость, но раз он пригласил меня в Берчхевен, то я сочла необходимым заехать сюда, прежде чем присоединиться к вам у Мартина. Я досмотрела спектакль с Диком, отправила его на такси к Ферпосонам, а сама прикатила сюда, как валькирия, только на колесах. — Она сделал пару приличных глотков, одобрительно кивнула и отпила еще. — А теперь мне надо почтить своим присутствием миссис Сторс хотя бы из все той же вежливости, раз уж я пью из ее посуды. А что, к Мартину вы вовсе не ездили?

— Да мы… — Сильвия прикусила губу и махнула рукой. — Мы были здесь. Мужчины, конечно, дураки, тут я с тобой согласна, но и мне до умной, как верблюду до балерины… Лен вел себя не лучшим образом, а Мартин тоже завелся. Мы ушли, потом пришел Мартин. Полагаю, мы с ним не разговариваем, но это ненадолго.

Лен завопил во всю глотку:

— Он просто тупица! Сильвия пыталась утешить меня. Еще бы, я вылетел с работы, ты меня бросила. Я отбивался от Сильвии как мог, Мартин стал шипеть и корчиться. А поскольку я только приехал…

— Лен, ты горилла, — возмутилась Сильвия. — Мартин не шипел и не корчился, просто разозлился…

Лен завопил еще громче:

— …только приехал, чтобы пасть ниц перед Пи Эл Сторсом, я направил свои стопы прямо сюда. В доме его не было, да и в округе я его не нашел. Пока тут слонялся, явилась Сильвия. Соблазнила обещанием, что проиграет мне в теннис, распорядилась насчет выпивки. — Он натянуто ухмыльнулся Дол. — Я тебе все это рассказываю, чтобы не разбить твое сердце. Если только ты разочаруешься во мне, наш роман лопнет как мыльный пузырь. У меня даже в мыслях не было… подтвердите, мисс Сторс! Вы ведь здесь уже с полчаса, каждый раз, когда я наливал себе выпить…

— Заткнись, Лен. — Дол отступила на шаг. — Как вы, Джэнет? Не обращайте на него внимания. Какое великолепное платье… и шарф так идет к нему. Это работа Коры Лейн?

Джэнет ответила «да». Она была выше Сильвии и Дол. Довольно симпатична, вот только нос немного великоват, то ли из-за аденоидов, то ли из-за примеси патрицианской крови. Ее серые глаза казались не то сонными, не то отрешенными, подбородок не слишком очерченным, шея и плечи излишне напряжены, но весьма впечатляющие, движения медлительны, но исполнены достоинства. Ей удавалось казаться загадочной: при кратком знакомстве трудно было определить, кто она — валькирия, випера[1] или просто неработающая молодая женщина, привыкшая подолгу по утрам валяться в постели. Голос ее, высокое сопрано, был не слишком приятен для слуха, но его переливы привлекали к ней внимание.

Три девушки болтали. Лен Чишолм втихую подкрался к столу и сделал себе ерш. Он стоял, крепко держа бокал, разглядывая с высоты своего роста лицо Стива Циммермана. Тот подарил ему ответный взгляд, лишенный на этот раз присущего Стиву интереса к разглядыванию чужих физиономий. Лен старательно и нарочито подмигнул ему, пожал широченными плечами, залпом проглотил половину коктейля и снова подмигнул Циммерману. Тот, не изменившись в лице, явственно произнес:

— Параноик.

Лен прорычал в ответ:

— Меланхолия. Деменция прекокс. Шизо и так далее. Раздвоение личности. Растроение, расчетверение и прочее. Я тоже знаю много слов. Пойди-ка запрыгни на ветку, в тебе еще слишком много от обезьяны. — Он повернулся к Стиву спиной и стал взбалтывать лед в бокале.

Мартин Фольц, в своем кресле вдали от всех погруженный в прострацию, не двигался и не говорил.

Но настало время и его вызывать из небытия. Послышались звуки шагов на дорожке из гравия и голоса. Появились мужчина и женщина. А поскольку женщина была хозяйкой имения Берчхевен, Фольц поневоле заставил себя принять вертикальное положение. Он сделал несколько шагов, заговорил, взял миссис Сторс за руку и поклонился. С мужчиной был краток:

— Привет, Рэнт.

Тут парочка подошла к остальным, и Мартин с облегчением снова уселся.

Миссис Сторс поприветствовала всех. Даже умудрилась представить Чишолма Рэнту. Она была вежлива, вела себя по-светски, но ее голос вызывал у всех беспокойство — в нем чувствовалась постоянная напряженность. И не из-за того, что ей не хватало дыхания. Казалось, наоборот, ее грудная клетка работает настолько интенсивно, что горло просто не в состоянии обеспечить такой ритм дыхания. Во взгляде также ощущалась напряженность: ее глаза ни на что не взирали в обычном ракурсе, все, что оказывалось в поле зрения, они рассматривали так, словно видели впервые. Однако и глаза и голос в этот раз, по мнению Дол Боннер, даже для миссис Сторс были чересчур напряжены, и ей только оставалось надеяться, что по прибытии домой ее муж не проговорится.