Рука славы - [3]

Но смутные страхи уже не отпускали его. Весь остаток ночи Гаррика преследовали странные пугающие видения: покойный дядюшка, ухмыляясь, следил за ним из своего гроба; он видел, как тот играет с бесчисленным множеством маленьких коричневых рук, ползающих, словно пауки, по его телу; он бежал, и за ним гналась страшная рука со скрюченными пальцами. Последний сон оказался вещим, но он так никогда и не узнал этого.

Он как избавления ждал рассвета и в то же время боялся того, что может принести с собой новый день.

Когда наконец наступило утро, он первым делом купил газету. И сразу же в глаза бросился заголовок: «Труп в Сент-Джонском лесу: вторая жертва душителя». Закружилась голова, он без сил опустился на землю. Потом, когда стало немного лучше, поискал скамейку. Он сидел и размышлял о событиях последних дней, о страшной находке в потайном ящике: как ученый, он не мог поверить в сверхъестественное, но случившееся по крайней мере заставило его задуматься. Гаррик поднес к глазам газету; его взгляд выхватывал отдельные фразы: «… доктор Трефесн, судя по всему, работал в своей лаборатории… Следы чрезвычайно упорной борьбы… деньги и ценности остались нетронутыми… Скотланд-Ярд». К горлу подкатила тошнота, снова закружилась голова, все расплывалось перед глазами. Что делать? В конце концов он вспомнил о Британском музее.

Туда он и отправился, движимый смутной мыслью, что найдет здесь необходимую информацию. И после бесплодных поисков среди описаний разных этнографических коллекций и сочинений о важности правильного изображения рук для художника, он добрался до исследований по магии. Вот, наконец, то, что ему нужно, – Рука Славы: «Отрубленная рука мертвеца, в которую вставляется зажженная свечка, с помощью специфических ритуалов наделяется магической силой и используется обладателем…» Чем дольше он читал, тем сильнее становилось внутреннее сопротивление: Гаррик не мог принять этого, его мозг ученого отвергал подобные сказки; наконец, он захлопнул книгу и решил поговорить со стариной Сент-Джоном, джентльменом, который знал все на свете. К ужасу, Сент-Джон очень серьезно воспринял его сбивчивый рассказ. Гаррик, конечно, знает, что за человек был его дьявольский дядюшка, спросил он. Гаррик был вынужден сознаться, что почти ничего не знает о покойном, слышал только, что дядя без сомнения был не вполне нормальным в психическом отношении.

– Как раз наоборот, старина, – заявил Сент-Джон. – Он обладал могучим умом; да, да, блестящим умом! Весьма неуравновешен, но ведь в нем всегда было что-то дьявольское. Мало сказать, что он занимался оккультными науками, – он жил ими. Помню, как-то раз твой дядя заговорил со мной об этой Руке Славы, и через некоторое время при странных обстоятельствах был убит, задушен, какой-то журналист, постоянно пытавшийся что-то выведать у дяди, не дававший, ему проходу. Конечно, это могло быть простым совпадением. В любом случае, подобные факты наводят на размышления, не правда ли?

Он продолжал в том же духе; наконец Гаррик, душевные страдания которого усиливались с каждой минутой, почувствовал, что больше не в силах вынести эту пытку. Он предпочел бы принять смертельную дозу стрихнина. Под каким-то предлогом он сбежал от Сент-Джона, но разговор принес свои плоды: Гаррик был в панике. Все же он просмотрел подшивку «Таймса» и нашел сообщение об убийстве журналиста, тогда все произошло точно так же, как в случаях с Ленноксом и Трефесном. Первым его побуждением было явиться с повинной в полицию, но потом здравый смысл взял верх. С тоскливым ужасом он представил себе, как отнесутся в Скотланд-Ярде к человеку, который заявит им: «У меня есть Рука Славы, которой я убил профессора Леннокса и доктора Трефесна. Только я не хотел никого убивать, все вышло случайно». Скорее всего, его запрут в сумасшедшем доме.

Стоя посреди оживленной улицы, – рядом проносились трамваи, машины, автобусы, вокруг море людей, неподалеку бдительно следил за порядком полицейский, – Гаррик чувствовал, что от привычной жизни его отделяет какая-то невидимая стена. Он словно спал, и, хотя был способен видеть и слышать, что происходит в реальности, никак не мог проснуться. Гаррик не верил в возможность существования таких вещей, как Рука Славы. Он не признавал магию: это противоречило научным представлениям о мире; однако странная гибель Леннокса и Трефесна была свершившимся фактом – необходимо провести эксперимент. Несмотря на то, что он целый день ничего не ел, Гаррик не чувствовал голода. Растерянный и опустошенный, он отправился домой.

Его мысли все чаще и чаще обращались к черной книжке, хранящейся в потайном ящике. Наконец, пересилив отвращение к предмету, лежащему рядом, он вытащил ее. Это был дневник покойного, заполненный короткими записями. По большей части это были вполне безобидные астрологические наблюдения, но, терпеливо перелистывая страницы, Гаррик нашел несколько странных мест, еще более усиливших подозрения: «Сегодня наконец-то добыл ее». (Руку?) «21-е. Покончил с Бартоном. Слава! Вечная слава!» Задушенного журналиста звали Бартон, он был убит 21 апреля почти десять лет назад. «Свечка больше не понадобится: Рука уже не нуждается в том, чтобы быть невидимой».