Рука на плече - [20]
— Если я понадоблюсь, пусть сеньор нажмет на звонок, — говорит банщик, открывая дверь и пропуская очередного клиента. Тот входит, ступая твердо и величественно. — Не слишком сильно? Прошу, полотенце сеньора.
Он оборачивается ко мне: достаточно? Я надеваю шлепанцы и запахиваю халат. Промокаю глаза. Лицо.
— Да, достаточно.
Банщик подходит ближе. Меня разбирает смех: я, вероятно, весь вытек в этой сауне, только синие пятна глаз держатся на поверхности. Ах, Марина! Ты тоже улыбаешься, ты права, сколько раз я уже все это обещал, сколько было планов! Преданность. Дисциплина и одиночество, помнишь? Настоящее извержение слов, уйма намерений. Будущего нет, и не станем говорить о том, чего нет. Есть настоящее. Только настоящее. И только за него я отвечаю.
— Ну как? — спрашивает банщик, ведя меня по коридору в раздевалку.
Я улыбаюсь, глядя на его огромные ступни, и отвечаю, что, пожалуй, я несколько ослаб, но зато совершенно чист.
Перед зеленым балом
Перевод М. Волковой
Мимо проехала бело-голубая карнавальная повозка с участниками празднества, одетыми в костюмы Людовика XV. Из-под пудреного пирамидального парика знаменосца свисали длинные пряди, его атласный шлейф волочился по пыльному асфальту. Негр возле барабана отвесил глубокий поклон двум женщинам в окне и поплыл дальше в своей треуголке и ритмично колыхающемся, пропитанном потом плаще.
— Это ты ему понравилась, — проговорила молодая девушка, оборачиваясь к женщине рядом, которая все еще хлопала в ладоши. — Видела, как шикарно поклонился?
Негритянка усмехнулась:
— Лучше моего парня все равно никого нет, на мой вкус по крайней мере. Он, чует мое сердце, уже вернулся, мы договорились в десять на углу. Если опоздаю, заберет в голову невесть что, и тогда все, не будет мне никакого карнавала.
Девушка схватила ее за руку и потащила к ночному столику. В комнате царил хаос, как будто по ней прошел вор, выдергивая на ходу все ящики из шкафов и комодов.
— Я ничего не успеваю, Лу! Эта пьеретта… я с ней с ума сойду! Подожди, помоги мне немного.
— Так ты еще не кончила?
Усевшись на кровать, девушка разложила на коленях зеленую юбку. На девушке было зеленое бикини и зеленые кружевные чулки.
— Осталось только приклеить все это, видишь, вот… Я изобрела тут нечто немыслимое.
Негритянка подошла и села рядом, пригладив рукой свое шелковое блестящее кимоно. В ее курчавые волосы была воткнута красная бумажная хризантема.
— Раймундо уже, наверное, пришел. Он становится бешеным, если я опаздываю. Мы договорились идти смотреть шествие, сегодня я хочу увидеть все повозки до одной.
— Подожди, успеешь, — прервала ее девушка. Она откинула с глаз прядь волос и подняла упавший абажур. — Не знаю, как это я так проволынила.
— Но я не могу пропустить шествие, Татиза, понимаешь? Что угодно, только не это!
— А кто говорит, что ты его пропустишь?
Негритянка сунула палец в банку с клеем, а потом осторожно опустила его в тарелку, полную блесток. Затем она поднесла руку к юбке и начала приклеивать к ней блестку за блесткой, создавая какое-то неведомое созвездие. Наклонившись, она подняла с пола упавшую блестку, осторожно намазала ее клеем и тоже приложила к юбке, слегка прижимая, чтобы закрепить.
— И это что, по всей юбке так надо?..
— Не стони, пожалуйста! Я думала, успею, не бросать же теперь на полдороге, неужели не ясно? Ты только помоги мне прикрепить блестки, минутное дело, видишь, я даже уже покрасилась, как тебе моя физиономия? Ты так ничего и не сказала, нахалка такая! А?.. Ну что?
Женщина улыбнулась.
— Очень красиво. С этими зелеными волосами ты прямо как хризантема. Только зеленые ногти — это уж, по-моему, чересчур.
Девушка резко вскинула голову, глубоко вдохнула воздух и тыльной стороной руки провела по раскрасневшемуся лицу.
— Ногти как раз и задают тон, тупица ты этакая. Бал называется зеленым, значит, и костюмы должны быть зелеными, и все должно быть зеленым. И нечего меня разглядывать, работай, можешь разговаривать, только не останавливайся. Нам осталось еще больше половины, Лу!
— Я очки забыла, без очков плохо видно.
— Неважно. — Девушка отерла платком стекавший по пальцу клей. — Прикрепляй как попало, в такой толчее все равно никто не разберет. Нет, я с ума сойду от этой жары, я больше не выдержу, у меня такое ощущение, будто я вся исхожу жидкостью, как ты только терпишь? Зверская жара!
Женщина пыталась водрузить на место хризантему, которая сползла ей на шею. Она нахмурила лоб и понизила голос:
— Я была там.
— И что?
— Он умирает.
По улице, отчаянно сигналя, прогрохотал автомобиль. Несколько мальчишек, отбивая такт палкой по железной сковороде, заорали: «А у короля корона ни золотая, ни серебряная…»
— Меня как будто в печку сунули, — простонала девушка, раздувая ноздри, на которых блестели капельки пота. — Если бы я знала, что будет такая жара, придумала бы костюм полегче.
— Еще полегче? Да ты и так почти голая, Татиза. Я собиралась надеть свой гавайский костюм, Так и то Раймундо взбеленился — там часть бедра была видна. А ты в таком виде…
Кончиком ногтя Татиза поддела блестку, приклеившуюся к чулку, прилепила ее в центр маленького созвездия на подоле юбки и начала сосредоточенно счищать с колена засохшую каплю. Рассеянно обвела вокруг себя взглядом, ни на чем не останавливаясь. И мрачно проговорила:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Бьяртни Гистласон, смотритель общины и хозяин одной из лучших исландских ферм, долгое время хранил письмо от своей возлюбленной Хельги, с которой его связывала запретная и страстная любовь. Он не откликнулся на ее зов и не смог последовать за ней в город и новую жизнь, и годы спустя решается наконец объяснить, почему, и пишет ответ на письмо Хельги. Исповедь Бьяртни полна любви к родному краю, животным на ферме, полной жизни и цветения Хельге, а также тоски по ее физическому присутствию и той возможной жизни, от которой он был вынужден отказаться. Тесно связанный с историческими преданиями и героическими сказаниями Исландии, роман Бергсвейна Биргиссона воспевает традиции, любовь к земле, предкам и женщине.
Читатель, вы держите в руках неожиданную, даже, можно сказать, уникальную книгу — "Спецпохороны в полночь". О чем она? Как все другие — о жизни? Не совсем и даже совсем не о том. "Печальных дел мастер" Лев Качер, хоронивший по долгу службы и московских писателей, и артистов, и простых смертных, рассказывает в ней о случаях из своей практики… О том, как же уходят в мир иной и великие мира сего, и все прочие "маленькие", как происходило их "венчание" с похоронным сервисом в годы застоя. А теперь? Многое и впрямь горестно, однако и трагикомично хватает… Так что не книга — а слезы, и смех.
Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.
Можно попытаться найти утешение в мечтах, в мире фантазии — в особенности если начитался ковбойских романов и весь находишься под впечатлением необычайной ловкости и находчивости неуязвимого Джека из Аризоны.
В сборник вошли рассказы молодых прозаиков Ганы, написанные в последние двадцать лет, в которых изображено противоречивое, порой полное недостатков африканское общество наших дней.
Йожеф Лендел (1896–1975) — известный венгерский писатель, один из основателей Венгерской коммунистической партии, активный участник пролетарской революции 1919 года.После поражения Венгерской Советской Республики эмигрировал в Австрию, затем в Берлин, в 1930 году переехал в Москву.В 1938 году по ложному обвинению был арестован. Реабилитирован в 1955 году. Пройдя через все ужасы тюремного и лагерного существования, перенеся невзгоды долгих лет ссылки, Йожеф Лендел сохранил неколебимую веру в коммунистические идеалы, любовь к нашей стране и советскому народу.Рассказы сборника переносят читателя на Крайний Север и в сибирскую тайгу, вскрывают разнообразные грани человеческого характера, проявляющиеся в экстремальных условиях.
Книга составлена из рассказов 70-х годов и показывает, какие изменении претерпела настроенность черной Америки в это сложное для нее десятилетие. Скупо, но выразительно описана здесь целая галерея женских характеров.