Рука Москвы - [91]

Совсем недавно, вскоре после «этапной встречи» (слово «исторический» у нас настолько затерли, что даже на все способная советская печать стала его стесняться) глав США и СССР на Мальте американцы легко, как муху, прихлопнули непокорного панамского диктатора Норьегу. Как выясняется в разговорах, Норьега с помощью кубинских братьев тоже готовился к народной войне против североамериканских империалистов, рыл тоннели, но, видимо, меньших размеров, создавал тайные склады оружия в горах. Все пошло прахом. Норьега оказался жалким трусом и сдался на милость победителя. Кубинцы говорят о нем неохотно и с презрением. «Но война-то замышлялась как народная? Как же получилось, что по милости единственного труса война не состоялась?» — «У нас на Кубе все будет по-другому».

Остров изрыт тоннелями, шахтами, штольнями. В подземных сооружениях могут укрываться целые дивизии с полным штатным вооружением, боевые самолеты, ракеты. Вся Куба поделена на полторы тысячи военных районов, и в каждом из них (это в дополнение к регулярным силам) созданы отряды самообороны, которые постоянно готовы к войне. В тоннели, шахты и т. п. вложен труд постоянно работающих двадцати тысяч человек, деньги, строительные материалы. Всего этого, кажется, хватило бы с лихвой, чтобы дать каждому кубинцу приличное жилье, которого сейчас он лишен, привести в порядок потрепанную красавицу — Гавану. Руководители думают о судьбе революции и социализма. Будущее Кубы закапывается в землю.

Подготовка к войне ведется тщательно, с вниманием к деталям, с размахом. И худшее, что могут сейчас сделать американцы, это воздержаться от военной провокации. Нападение на остров было бы триумфом революции, независимо от исхода схватки. Эта мысль, показалось мне, витает в умах кубинских вождей, и они не уклоняются от конфронтации.

…Конфронтация порождает своих героев. С одним из них мы случайно (а может быть, так устроили кубинские коллеги) встречаемся в знаменитой таверне «Бодегита дель Медио» в Гаване.

Когда-то, в стародавние времена, «Бодегита» была местом сбора артистической и писательской богемы. Знаменитости пропивали здесь гонорары, вели литературные и политические споры, оставляли на стенах автографы. Когда-то было разрешено расписываться на стенах, столах, дверях, потолках всем посетителям. Стены «Бодегиты», увешанные старинными плакатами, фотографиями, газетными вырезками, мелкими банкнотами всех стран мира, изукрашены кружевом бесчисленных росписей карандашом, маслом, чернилами, гвоздем, вилкой. Пабло, Хуаниты, Родригесы дня сегодняшнего безжалостно расписываются поверх автографов Пабло и Родригесов вчерашнего дня. Хемингуэй был завсегдатаем «Бодегиты», пил здесь мохито — разбавленный ром со льдом и свежесорванными листочками мяты, что и подтвердил собственноручной подписью, демонстрируемой у стойки.

Капитан революционного торгового флота республики Диего Санчес мог бы украсить своим портретом и революционный плакат, и приключенческий роман мужественное загорелое лицо, короткая с проседью борода, орлиный нос, мускулистые руки, энергичный взгляд. На днях американский сторожевик пытался остановить судно, которое вел капитан, для досмотра на предмет обнаружения наркотиков. Диего Санчес приказал своей команде вооружиться всеми подручными средствами, то есть баграми, топорами и ломами, и пошел на абордаж. С воплем: «Они сошли с ума!» американский капитан был вынужден спешно отвалить в сторону. Затем была погоня. Используя свое превосходное знание местных фарватеров, Диего Санчес не дал американцу настичь себя и, едва не взорвав машины, вышел в кубинские территориальные воды. Янки были посрамлены. В Гаване состоялся огромный митинг, и Фидель лично чествовал на нем капитана и его героическую команду. Кубинцы, несомненно, по-разному смотрят на жизнь и мир, но щелчок по носу американцам доставляет каждому из них истинное удовольствие. Это торжество простой общечеловеческой справедливости.

…Фидель принимает нас поздно, в одиннадцать часов вечера, и медленно, размышляя вслух, ни о чем не спрашивая, говорит до двух часов ночи.

В кабинете холодно, работает мощный кондиционер. На вожде революции зеленая куртка, зеленое кепи, его борода совсем поседела. Он движется не торопясь, возвышаясь над окружающими на полголовы, тяжело садится за стол, низко склоняет голову, смотрит из-под козырька кепи немигающим, устремленным куда-то далеко, сквозь собеседников, взглядом. Я не уверен, что он видит нас. Более тридцати лет этот человек несет единоличную ответственность за каждое решение, большое и малое, за судьбу Кубы. Он взвалил на себя эту ответственность сам, он формировал общество по своему замыслу.

Вождю кубинской революции тяжело. Он этого не скрывает. В прошлом году расстреляли одного из его соратников Очоа за причастность к контрабанде наркотиков, осудили на двадцать лет тюремного заключения министра внутренних дел Абрантеса по тому же обвинению. Эти люди когда-то были революционерами, но встали на преступный путь и понесли суровое наказание. Фиделю мучительно вспоминать об этом, предательство боевых друзей, людей, которым он верил, гнетет его. Но это не самое главное, что тяжким грузом давит на плечи Фиделя. «Как же могло случиться, что социалистическое содружество рассыпалось так быстро, в течение нескольких месяцев?» Кубинец прекрасно знает ответ на свой вопрос, но щадит нас, представителей Советского Союза. Ему и нам ясно, что никто уже не может рассчитывать на нашу реальную помощь, пока мы не наведем порядок в своем собственном доме. «Не важно, каким будет Советский Союз. Не важно, будет ли он коммунистическим или нет. Важно, чтобы он выжил и оставался единым, сильным государством. Иначе Кубе и всем независимым странам третьего мира просто не выжить. В мире будут господствовать американцы».