Рука мертвеца - [2]

Джэй убрал постель, сложил простыни, одеяла и свое нижнее белье в корзину, чтобы при первой возможности отнести к стиральному автомату. Следующую неделю или две он будет спать на простынях «Хрустального дворца» столько, сколько будет продолжаться работа на Хризалис. Он отчаянно надеялся, что кошмар уйдет на какое-то время. Он полагал, что Хризалис вряд ли сильно испугается, узнав, что ее нового телохранителя мучает возвращающийся кошмар, настолько его ужасающий, что он мочится в постель. Особенно если она в постели, им увлажняемой. Джэй клеился к Хризалис уже несколько лет, но она не уступала его чарам. Он надеялся, что это его шанс. Тело ее такое живое. Сквозь прозрачную кожу видны кровь, струящаяся по венам, призрачное движение угадываемых мускулов, видно, как работают ее легкие под ребрами грудной клетки. И у нее великолепные сиськи, хотя бо́льшая часть их и не видна.

Он открыл окно, чтобы проветрить спальню, но воздух, поднимающийся по вентиляционной шахте в его квартиру на четвертом этаже в доме без лифта, был почти столь же зловонен, как и в комнате. Как следует вымочив себя в ванне на птичьих ногах, он вытерся пляжным полотенцем с вылинявшим изображением пингвина Опуса[3].

Джэй нашел чистые трусы в верхнем ящике комода. Черные носки во втором ящике. Затем подошел к платяному шкафу и осмотрел костюмы. Он обладал классным, по моде, помятым белым льняным костюмом, угольно-серой тройкой от братьев Брукс и синим с белой полоской костюмом из Гонконга, тщательно подогнанном по его фигуре. Все три предоставил ему Хирам Уорчестер. Хирам всегда настаивал, чтобы Джэй был получше одет. К нему будет больше уважения, обещал Хирам. Его заметят. Может быть, у него появятся девушки. Насчет девушек звучало соблазнительно, но у Джэя их не было. «Хирам, – объяснял он, – я частный сыщик. Сижу в припаркованных машинах и в закусочных. Щелкаю полароидом через окна мотелей. Подкупаю швейцаров и прячусь в кустах. Я хочу, чтобы меня не замечали. Если кто-то будет шить костюмы под цвет обоев в отелях «Холидэй-Инн», я куплю шесть штук». Но на каждое Рождество Хирам дарил ему еще один чертов костюм.

Похоже, будет жара. Джэй выбрал белую рубашку с короткими рукавами и пуговицами на воротничке, темно-коричневые слаксы под цвет волос и желтовато-коричневый блейзер. Без галстука. Галстуки он ненавидел.

7.00 утра

Бреннан проснулся от долгого сна без сновидений, как только луч восходящего солнца просочился через окно и коснулся его лица. Дженифер Мэлой перевернулась и что-то пробормотала, когда он бесшумно выскользнул из-под покрывавшей их футон[4] простыни и прокрался к стулу, на котором была разложена его одежда. Он надел шорты, футболку, кроссовки и тихонько направился к открывающейся наружу задней двери.

Солнце взошло, земля наполовину проснулась, мокрая от росы, ожившая запахами чистого деревенского утра. Бреннан глубоко вздохнул, наполняя легкие чистым воздухом, и потянулся, готовя тело к ежедневной пробежке.

Пробежав перед каркасным домом, построенным в виде буквы «А», и перейдя на посыпанную гравием подъездную дорожку, пошел мелкой рысцой. Достигнув въезда на дорожку, повернул налево, распугав игравших на лужайке кроликов, миновал надпись, гласящую: «ЛАНДШАФТНЫЙ ДИЗАЙН И ПИТОМНИК АРЧЕРА». В начале наступившего нового прекрасного дня он чувствовал себя живым и чистым, в мире с самим собой и с окружающим.

После того как в третий раз на стук не ответили, Джэй вошел в «Хрустальный дворец».

Дверь была не заперта. Это его удивило. Да, она ждала его, но она ждала также и неприятностей. Иначе зачем же ей беспокоиться и нанимать телохранителя? Когда ждешь неприятностей, наверное, закрываешь двери. Джэй просунул голову в темный бар.

– Кто-то дома? – тихо позвал он. – Хризалис? Элмо?

Ответа не было. «Вот как хорошо», – пробормотал он шепотом. Неудивительно, что ей нужен телохранитель. Он хотел было включить свет, но одумался и подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Медленно из мрака стали проступать очертания знакомой комнаты. Стулья с прямыми спинками перевернуты на маленькие круглые столики. Вдоль одной стены стойка бара, за ней ряды бутылок перед длинным серебряным зеркалом. Кабинки вдоль прохода. А в глубине, чуть в стороне от всего остального, в отдельном алькове, старинный стол, за которым сама Хризалис вершила суд, потягивая свой амаретто.

На какой-то момент в утреннем полумраке Джэю показалось, что увидел ее, укутанную тенью, с тонким мундштуком из слоновой кости, зажатым между костлявыми пальцами, и дым лениво клубится по прозрачной плоти ее горла, когда она откидывает назад голову, чтобы улыбнуться.

– Хризалис? – тихо позвал он, медленно двигаясь по бару. Но когда он добрался до ее кресла, то увидел, что оно пусто.

Странный холодок прошел по коже.

Это был момент, знакомый Джэю Экройду.

Он не двигаясь постоял перед столом, прислушиваясь и вспоминая, что он знал о «Хрустальном дворце». Хризалис жила на четвертом этаже, в комнатах, заставленных дорогой викторианской мебелью.

Элмо, ее карлик-вышибала, жил на третьем этаже. Там же жил Саша, безглазый телепат, который присматривал за ее баром. Все комнаты для посетителей были на втором этаже. Там же был ее офис. Джэй решил начать с него.