Рука майора Громова - [9]
— Я хочу говорить с ними в относительно спокойной для них обстановке, а не там, где их катали на конвейере. — заявил он. — В отделе они, с перепугу, такое наплести могут, что потом в этой следственной фантастике и не разберешься…
В Первой камере, куда тюремный надзиратель привел Шелудяка и Холмина, находился приятель убитого управдома. — сапожник Ищенко. Камера представляла собою каменный мешок с площадью пола в полтора метра длиною и около метра шириною. Окна здесь не было, но под потолком тускло светила 15-свечевая электрическая лампочка, прикрытая железной сеткою. В углу, у порога чернела дыра канализации, а над нею, в двери, поблескивал глазок для надзирателей. Кроме этого, были в камере каменные стены, грязный цементный пол да измученный на допросах, запуганный и обезволенный человек.
Когда Холмин и Шелудяк вошли в камеру, он попятился от них, вжался спиной в угол и вытянул вперед руки для защиты. Присмотревшись к нему, Холмин без труда определил, что его недавно и, пожалуй, продолжительное время «катали на конвейере». Лица у него, собственно, не было. Вместо лица была бурая маска из запекшейся крови, изрезанная ссадинами, шрамами и царапинами. Свежие шрамы и ссадины покрывали и его руки и виднелись изо всех прорех рваной рубашки и штанов: волосы на голове от запекшейся крови слиплись и свалялись в бурый колтун.
Этот человек был избит, так сказать, сплошь; палачи не оставили на его теле ни одного живого места.
В тюрьме Холмин насмотрелся на многое, но человека, измученного и избитого до такой степени, видел впервые. Его сердце дрогнуло и учащенно забилось от острой жалости к этому мученику и злобы к его мучителям. Один из таких мучителей стоял рядом и Холмин с трудом удерживался от соблазна дать оплеуху его вытянутой вперед физиономии.
Указывая на заключенного и стараясь говорить спокойно, Холмин спросил Шелудяка:
— Ваша работа?
Тот ответил ухмыляясь:
— Почто моя? У нас на сей предмет теломеханики насобачены. Про то вы, товарищ агент, сами ведаете.
— Но допрашивали его под вашим руководством?
— А уж это само собой. Расписали сего гада по моим указаниям.
— И чего этим добились?
— Чистосердечное признание из него выбил. Свое согласие под следственным протоколом, с покаянием вкупе, он подписал.
— А какая от этого польза делу?
— Может и достигнем пользы. «Рука майора Громова», может, еще и обнаружится.
— Ждите. При ваших методах следствия обнаружится. Аж два раза.
— Всяко бывает, товарищ агент.
С досадой отмахнувшись от него рукой, Холмин обратился к заключенному:
— Послушайте, Ищенко. Никакого зла я вам сделать не собираюсь. Мне нужно установить только правду. Скажите откровенно, что вы знаете о «руке майора Громова»?
Из груди заключенного вырвался хриплый вопль:
— Ничего я не знаю, гражданин следователь! Как перед Богом говорю! И управдома Сидора Лукича не убивал. И записки не писал, поскольку малограмотный. На бумаге я свою фамелию еле-еле изображаю. А больше ничего.
— Как ничего? — подскочил к нему Шелудяк, — А признание ты своим языком высказал? Протокол своими перстами подписал? А ныне на попятный? Возжелал конвейерного катания заново?
Заключений втянул голову в плечи и заговорил умоляюще:
— Не надо меня на этот… ваш конвейер. И так трое суток мучили. Я, ежели вам желательно, не отрицаю. И управдома, Сидора Лукича, убил и записки писал, хотя и малограмотный. Ничего не отрицаю…
— С меня хватит. Пойдем отсюда, — сказал Холмин Шелудяку.
Они вышли в коридор.
— Кому, на, сей раз, допрос вчинять будем? Заведующему гостиницей либо ее коридорному? А то, может, громовской дочке? — спросил Шелудяк.
— На сей раз никому, — раздраженно ответил Холмин.
— Почто так? — удивился энкаведист.
— Вы меня извините, гражданин заместитель начальника отдела, — сказал Холмин, — но я не привык работать с хвостами.
— С какими хвостами?!
— С такими, которые тащатся по моим пяткам, пугают подследственных, грозят им конвейером и вообще страшно мешают всей моей работе.
— Это, значит, вы про меня произнесите всуе подобные словеса?
— Про вас. Вы мне мешаете.
— А ежели я хочу через вас подковаться по уголовщине?
— Это можно устроить в свободное от работы время. Если хотите, я буду вам читать небольшие лекции по криминалистике.
— Сие меня не устраивает. Мне желательна практика, — заявил Шелудяк.
Холмин потерял терпение.
— Гражданин капитан! Мы с вами не сработаемся. Поэтому интересующих меня подследственников я буду допрашивать одни.
— Я сего не допущу! — визгливо крикнул Шелудяк и, обратившись к топтавшемуся возле них и испуганно моргавшему глазами надзирателю, приказал:
— Воспрещаю пускать его в камеры!
— Слушаюсь! — вытянулся надзиратель.
— Вот как? — зло сказал Холмин. — Тогда я сейчас же пойду к Бадмаеву и буду просить у него помощи.
Тоненько хихикая, Шелудяк злорадно произнес:
— Сумлеваюсь чтоб. Из сего узилища вас не выпустят без пропуска. А он у меня. Так что будете тут сидеть, дондеже не посинеете.
— Пожалуйста. С удовольствием! — воскликнул вконец обозленный Холмин и демонстративно уселся на скамейку надзирателя, стоявшую в коридоре.
Шелудяк удалился, хихикая. Холмин скрестил на груди руки, вытянул ноги к противоположной стене коридора и погрузился в размышления. Навязанное ему следствие по «делу о руке майора Громова» началось чрезвычайно глупо. А как оно кончится? И вообще, что это за таинственная рука, напоминающая заграничный кино-фильм. И почему капитан Шелудяк старается помешать расследованию? Что если это не спроста и не по глупости? Шелудяк, кажется, хитрая бестия…
Я один из бывших счастливейших граждан Советскою Союза.В самые страшные годы большевизма я сидел в самых страшных тюремных камерах и выбрался оттуда сохранив голову на плечах и не лишившись разума. Меня заставили пройти весь кошмарный путь "большого конвейера" пыток НКВД от кабинета следователя до камеры смертников, но от пули в затылок мне удалось увернуться. Ну, разве я не счастливец?Книга выпущена в 1957 г. на русском языке в эмигрантском издательстве "Сеятель" в Буэнос-Айресе..
«Бродячие мертвецы» Михаила Бойкова — детектив из советской жизни периода раскулачивания и коллективизации.Замначальника оперативного отдела Уголовного розыска Василий Петрович Дохватов и репортер областной газеты Александр Холмин отправляются в село староверов Дубовское, в котором в одну и ту же ночь умерли две женщины, а один мужчина сошел с ума…
Сказочный сюжет поисков Василисы Прекрасной обретает иную жизнь в наши дни: сама Василиса идет на розыски своего любимого — Царевича. Идет по дорогам России, по окопам чеченской войны и возвращает своего суженого к жизни.
Ройстон Блэйк работает начальником охраны ночного клуба «Хопперз». Он гоняет на «Капри 2. 8i» и без проблем разгуливает по Мэнджелу, зная, что братва его уважает. Но теперь по городку ходит слух, что Блэйк поступил не по понятиям и вообще сдулся. Даже Сэл об этом прознала. Более того, ему на хвост сели Мантоны, а закончить жизнь в их Мясном Фургоне как-то совсем не катит. Желая показать, что у него еще полно пороха в пороховницах, Блэйк разрабатывает стратегию, которая восстановит его репутацию, дарует внимание женщин и свяжет с чужаком – новым владельцем «Хопперз».
Будни дилера трудны – а порою чреваты и реальными опасностями! Купленная буквально за гроши партия первосортного товара оказывается (кто бы сомневался) КРАДЕНОЙ… притом не абы у каких бандитов, а у злобных скинхедов!Боевики скинов ОЧЕНЬ УБЕДИТЕЛЬНЫ в попытках вернуть украденное – только возвращать-то уже НЕЧЕГО!Когда же в дело впутываются еще и престарелый «крестный отец», чернокожие «братки», хитрые полицейские, роковая красотка и японская якудза, ситуация принимает и вовсе потрясающий оборот!
Джек Райан – симпатичный бродяга, чьи интересы лежат только вне закона. В поисках лучшей жизни он отправляется на Гавайи. Там Джек устраивается на работу в одну строительную организацию, руководит которой Рей Ритчи. Бизнес Ритчи нельзя назвать полностью официальным, так как он возводит свою недвижимость, не обращая внимания на постоянные протесты местных жителей. Понятно, что работа на такого типа не может принести ничего, кроме больших неприятностей, особенно такому шустрому парню, как Джек. И уже скоро правая рука Ритчи, Боб, советует ему убраться с острова подобру-поздорову.
Нелегко быть женой знаменитого писателя. Уж кому-кому, а Татьяне хорошо известно, что слава, награды, деньги, роскошная дача — это одна сторона медали. Но есть и другая: за ее мужем Владимиром Кадышевым идет настоящая охота, и ведут ее настоящие профессионалы. Есть в жизни писателя какая-то жгучая тайна, о которой Татьяна может лишь догадываться. Но одних догадок мало. Ведь Татьяна поневоле втянута в эту игру, где ставки слишком высоки…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.