Рука майора Громова - [2]

В отличие от него, физиономия энкаведиста на стуле была как-то странно и неестественно сужена. Длинный и острый нос и губы, сложенные как для поцелуя, над еле заметным крохотным подбородком, выпирали вперед: от носа и губ во все стороны расходились крупные глубокие морщины. И это лицо вызывало невольную мысль об огромной ладони, взявшей его в горсть и с силой потянувшей. Первому из этих странных на вид субъектов было приблизительно лет сорок пять; второй казался значительно старше.

С физиономий энкаведистов Холмин перевел взгляд на их воротники и сразу ощутил нечто похожее на падение души в пятки. Знаки различия на малиновых петлицах воротников ничего хорошего ему не предвещали. У человека в кресле они были майорские, а у его соседа — капитанские.

Несколько минут энкаведисты молча рассматривали Холмина внимательными изучающими взглядами, затем майор, мотнув на него уродливым вдавленным подбородком, коротко, спросил следователя:

— Этот?

— Он самый, товарищ начальник отдела, — ответил следователь, вытягиваясь еще больше.

Холмин почувствовал, что его душа приближается к пяткам вплотную.

«Если сам начальник городского отдела НКВД заинтересовался мною, то, по-видимому, из меня хотят сделать какого-то важного государственного преступника. Без нового катанья на конвейере не обойдется». — с содроганием подумал он.

Осмотрев его вдоль и поперек, майор приказал следователю:

— Вы пока свободны, гражданин следователь. Так что — идите спать. А этим подследственником мы сами займемся.

Душа Холмина упала куда-то ниже пяток. На языке энкаведистов слово «заняться» означало применить к подследственному «методы физического воздействия», т. е. пытать его.

— Прислать к вам теломеханика, товарищ начальник? — спросил майора следователь.

Падать душе Холмина дальше было ужо некуда. Она только тряслась мелкой дрожью, где-то значительно ниже пяток. Теломеханиками в НКВД называют, как известно, мастеров пыточных дел.

— Нет. Теломеханика пока что не нужно, — ответил на вопрос следователя начальник отдела НКВД.

Душа Холмина несколько приподнялась над пятками. «Катанье на конвейере», хотя, может быть, и временно, но все таки откладывалось.

Следователь поклонился начальству и ушел. Начальник отдела вынул из ящика стола объемистую зеленую папку и, перелистывая ее, обратился к Холмину:

— Это ваше следственное дело. Я ознакомился с ним. Вам достаточно известно, за что вы арестованы?

— Да, — коротко ответил Холмин.

— За что?

— Мне удалось раскрыть преступление. Ряд убийств, виновником которых оказался сотрудник ГПУ. Вместо убийцы арестовали меня.

— Так. Сколько времени вы находитесь под следствием?

— Год без малого.

— Это не первый ваш арест. Вы уже загорали во узилище, — резким фальцетом вставил энкаведист, сидевший на стуле.

— Да. Впервые я был арестован около трех лет тому назад, — подтвердил Холмин.

— По какому делу? — спросил майор.

— Почти аналогичному теперешнему. Расследовал одно убийство. Выяснилось, что убийцами были чекисты.

— Долго вы тогда просидели в тюрьме?

— Четыре месяца.

— На сей раз имеете шанс менять червонец[4], поелику сыпанулись[5] дважды, — угрожающе заметил капитан.

— Совать нос в наши дела без нашего разрешения, никому не рекомендуется, — добавил майор.

Его речь странно дисгармонировала с крикливым фальцетом и выражениями капитана. Последний, в произносимые им фразы, вставлял множество, старинных русских и новейших жаргонных слов. Получалась причудливая смесь «славянского с советским». Майор говорил по-русски правильно, хотя и с очень заметным акцентом, советским жаргоном пользовался сравнительно редко, но его басистый глухой голос звучал, как из бочки.

Задав еще несколько вопросов Холмину о его следственном деле, майор спросил:

— Вы знаете, кто я?

— Слыхал, — ответил Холмин. — Вы начальник городского отдела НКВД майор Бадмаев.

Энкаведист утвердительно кивнул своим вдавленным подбородком, а затем указал им на обладателя вытянутой физиономии и крикливого фальцета:

— А это мой заместитель, капитан Шелудяк. Будьте знакомы.

Вытянутая физиономия принужденно осклабилась. Холмин тоже попытался улыбнуться, но безуспешно.

— Так вот, — продолжал Бадмаев, обращаясь к нему, — мы решили позволить вам еще раз сунуть нос в наши дела. Недавно, при загадочных обстоятельствах, были убиты два сотрудника городского отдела НКВД. Убийца или убийцы не обнаружены. Согласны вы взяться за расследование?

Глава 2 Криминальная теория Холмина

Услышав предложение майора Бадмаева, Холмин, на несколько мгновений, потерял дар речи. Оправившись от изумления, он произнес нерешительно и запинаясь:

— Такие вещи нельзя решать сразу, гражданин начальник отдела. Мне нужно подумать.

— А нам нужно сразу, — возразил Бадмаев. — Думать некогда. Дело очень серьезное.

Капитан Шелудяк фальцетом поддержал его:

— Вопрос воздвигнут ребром, подследственный Холмин. Наипаче, что ожидаются еще новые мокрые дела[6]…

Александру Холмину никак не хотелось помогать энкаведистам, видимо попавшим в очень затруднительное положение, по сказать об этом им — властителям и распорядителям его тюремного бытия — он не решался. В любой момент любого подследственного они могли послать на «конвейер». Поэтому он молчал, тщетно подыскивая слова для возражений энкаведистам.