Рука дьявола - [3]

Каррузерс понюхал голову Бурке и жалобно заскулил. Местные жители разбежались. Некоторые коробки с грузом остались лежать на пляже, другие уже плыли вниз по реке. Когда Поллард перестал кричать, а Каррузерс — выть, наступила тишина, нарушаемая только плеском воды и тонким жужжанием.

Глава первая ПРЕДЛОЖЕНИЕ

Лондон,

сентябрь 2005 года

Меня зовут Эшли Ривз, и я настоящий везунчик. Я до сих пор жив.

Понятно, что одно дело — слушать страшную историю, и совсем другое — самому попасть в переплет. Именно это и случилось со мной несколько дней назад. Боюсь, если не опишу все произошедшее со мной на острове Овна в мельчайших и ужасающих подробностях, то вскоре и сам поверю, будто это чистая выдумка, наваждение, неотличимое от галлюцинаций душевнобольного.

Уже то, что я выжил — чудо, потому как мне довелось повстречаться со смертью лицом к лицу, и не раз. Но больше всего меня беспокоит другое. Зачем я вообще отправился на остров? Да, я журналист, и тягой к любопытным историям наделен от природы. Однако это весьма сомнительное дело должно было сразу насторожить меня. Я слишком поздно понял, что из-за собственного честолюбия впутался в переделку, из которой мог и не выйти живым.

В моем рассказе речь пойдет об исключительном создании, настолько опасном, что оно легко могло стереть нас всех с лица земли.

Комары — обыкновенные насекомые, крошечные твари, наделенные жизнью. Они же — переносчики заболеваний, таких как малярия, желтая и тропическая лихорадка, вирус Западного Нила и энцефалит. Человечество, пожалуй, лишь раса, которую им предначертано изводить: миллионы людей погибли от одной только малярии. Но комары не ведают, что творят. Не отдают себе отчета в том, что переносят страшные болезни. Не может быть, чтобы комар или любое другое насекомое вдруг обрело способность мыслить.

Однако мать-природа время от времени напоминает мне, что и она не равнодушна к парадоксам.

Полагаю, многие журналисты рано или поздно приходят к выводу, будто знают все. Я пришел к такому заключению на удивление рано, когда стал писать статьи о трехголовых свиньях, голубых овцах и говорящих растениях.

Журнал, где я работаю, называется «Недостающее звено». Несколько лет назад мой редактор, Дерек Джонс, бросил строчить на газету и без какой-либо помощи со стороны открыл «Звено», чтобы делать деньги на интересе широкой публики ко всему необъяснимому.

Издание процветало, у него набрался довольно широкий круг читателей. Я устроился сюда месяца четыре назад, только-только получив диплом журналиста. Однако к тому времени в «Звене» уже произошли определенные перемены. Дерек продал журнал, оставшись на должности редактора. Новый же владелец был помешан на правдоподобии и достоверности. Он решил, что примется за исследования всевозможных природных диковинок, раз и навсегда отказавшись от того, что сам называл «чепухой». О зеленых человечках можно было забыть — им на смену явились капризы флоры и фауны. Вскоре мы обрели новый статус: «научное издание», посвященное всему странному и чудесному. Для меня пришли иные, оживленные времена. За серьезное дело я взялся с готовностью и рвением.

И все-таки постепенно в душу закрадывалось сомнение — правильную ли стезю я для себя выбрал? Еще в юности я осознал, что честность и журналистика — понятия несовместимые, однако и представить себе не мог, насколько. Пришлось мириться с тем, что искажение фактов в моем деле — не только случается, но имеет место всегда.

Итак, скоро все, что касалось работы, мне опротивело. Ну, почти все. Исключением была Джина Ньюпорт, фотограф и гордость «Недостающего звена». Ей было двадцать два года, мне — двадцать один, и я влюбился в нее с первого взгляда. Вот только я никак не мог найти в себе силы признаться ей в своих чувствах. Жизнь — сложная штука.

В прошлый понедельник (день, который теперь кажется мне затерянным в тумане времени) пришло письмо от Реджинальда Матера. Стояло чудесное осеннее утро, и я решил пробежаться до работы своим излюбленным маршрутом, вдоль канала. Придя в контору, я принял душ, переоделся и заглянул в киоск, чтобы купить апельсиновый сок. Затем сел за компьютер и взялся за сортировку почты. Письмо Матера оказалось последним в стопке и единственным уцелевшим — остальные отправились в корзину для мусора.

Письмо было коротким, и это сразу же привлекло мое внимание. Как правило, всякие полоумные, что писали в редакцию, не жалели бумаги, уговаривая меня опубликовать именно их историю. Письмо Матера скорее было деловым — лаконичным, а оттого и внушающим доверие.

Уважаемый мистер Ривз!

Я — владелец уникальной особи, единственного в своем роде комара из семейства Aedes aegypti, в народе известного как Гангская Красная. Если спросить об этом насекомом экспертов, они, несомненно, заверят, что такого не существует в природе.

Прилагаю к письму карту, которая поможет вам добраться до острова Овна, что на Спокойном озере. Мне принадлежит единственный дом на острове, поэтому найти меня не составит особого труда. Лодку можно взять напрокат в гавани. Ее хозяин наверняка окажет вам содействие, а его расценки ничуть не обременительны.