Руины Роз - [30]

Я поднесла руку к волосам. Их постригали только мама или Ханнон. Вероятно, мог бы пригодиться тот, кто знал, как правильно делать причёски.

— Нет, не такой салон, дорогая, — сказал он. — Для волос не на голове, а на теле. — Он указал на мою промежность. — Ты можешь сходить в него и побриться. Там всё восхитительно и эротично. В итоге, будешь мурчать. — Он подмигнул.

— Это первый шаг к траху с позором?

— Нет. Это способ побаловать себя. Приведи в порядок промежность, доставь себе удовольствие и расслабься. Можно поставить тканевую перегородку по центру тел или у шеи, чтобы они не видели, кого обслуживают. Тогда всё анонимно.

— Работают демоны?

— Да, но очень слабые. Они питаются удовольствием, но на самом деле они не дурманят тебе голову или что-то в этом роде. Это безопасно и выгодно.

— Я могу приготовить напиток, который заглушит магию демонической похоти.

Он положил руку мне на плечо.

— Замолчи! Серьёзно? Можешь?

— Да. Просто нужно найти верные травы. Ты можешь взять, если хочешь.

— Эм… да! Ты что, какая-то ведьма или нечто похожее? Это потрясающе.

— У тебя был секс, а у меня — растения. А ещё мне нужно приготовить утренний чай. Я придумала его, чтобы пробуждаться, как от кофе, и сейчас он бы пригодился…

Он остановился и развернул меня к себе, выглядя совершенно серьёзно.

— Не лги мне о замене кофе, или я дёрну тебя за волосы. Все эти годы я отчаянно нуждаюсь в чашке кофе по утрам.

— Это чай, но он, по-видимому, делает работу кофеина.

— Финли, ты талантливый, умный, сверкающий дар богини, вот кто ты. Я мог бы расцеловать тебя. — Он снова пошёл вперёд. — Мы достанем все травы, которые нужны, не волнуйся. Я буквально зарежу кого-нибудь, чтобы заполучить их, и мне всё равно.

Я рассмеялась, когда он указал налево, и мы поднялись на небольшой холм. На другой стороне, прямо за деревьями красивого леса, раскинулось поле бессмертницы. Оно было не таким большим, как в Запретном лесу, но так же хорошо ухожено, с большими, здоровыми растениями и яркими листьями. Найфейн склонился посреди них, его рубашка задралась на спине, открывая четыре серебряные параллельные линии, не полностью покрытые новыми чернилами. Совсем недавно он был и ранен, и татуирован. Теперь, когда я увидела его, желание прийти к нему и боль от сопротивления окончательно исчезли. Он выпрямился с парой увядающих листьев, которые срезал. Эта странная тяжесть внутри — мой зверь — усилилась при виде Найфейна, прежде чем снова успокоиться, пока я совсем не перестала её чувствовать. Только тогда Найфейн повернулся и посмотрел на меня, будто осознал моё приближение и воздерживался от признания моего присутствия, а я упорно ждала его. Другими словами, он играл в альфу мудака. Крысиный ублюдок.

— Финли, — сказал мудак, приближаясь, и этот проклятый богиней голос скользнул по мне, как интимный массаж. Я ненавидела это.

— Найфейн, — небрежно ответила я.

Он пронзил меня взглядом восхитительных золотистых глаз, и я впитала электрический ток, потрескивающий в воздухе между нами. При ярком солнечном свете я могла чётче рассмотреть его лицо. На вид лет двадцать пять. Прямой нос прорезал почти острые скулы, впалые щёки. Тёмно-рыжеватая щетина на чётко очерченной линии подбородка, в центре которого виднелась милая ямочка. Его непослушные тёмно-каштановые волосы завивались за ушами и падали на лоб. Он мог бы быть красивым, хотя и немного суровым, если бы не шрамы, рассекающие лицо. Один прочертил бровь, а другой перечёркивал полные губы.

Фигура Найфейна смущала внушительностью. Он был, по меньшей мере, два метра роста, с огромными, широкими плечами и крепкими пластами мышц по всему телу. Я всегда чувствовала себя высокой для женщины. Высокой и полной. Он заставил меня почувствовать себя крохотной. И изящно, хотя я не представляла, что такое возможно. Джедрек и рядом с ним не стоял. Ханнон тоже был бы карликом на его фоне. Найфейн выглядел кучей смертоносного дерьма.

Однако всё это не имело значения. Больше всего меня привлекала его аура — жёсткая, грубая интенсивность, которая врезалась в меня, как моя сила. От неё мои внутренности превращались в желе, а кости — в мармелад, плоть покалывало и разжигало огонь в сердцевине. Его очевидная безжалостность и мрак заставили сердце учащённо биться, и я не знала, хочу ли убежать от него или прильнуть к нему в безумном желании.

Одно было совершенно ясно: он не из тех, от кого можно отвернуться.

Его взгляд метнулся к Гадриэлю.

— Ты свободен.

Гадриэль отвесил глубокий поклон.

— Да, сэр.

Когда Гадриэль отошёл на некоторое расстояние, Найфейн повернулся и посмотрел на поле.

— Как я сказал прошлой ночью, я не слышал, что бессмертница может замедлить болезнь, убивающую людей в деревнях. — Его тон наводил на мысль, что он так и считал меня лгуньей.

В своё время меня называли по-разному, но люди всегда соглашались в двух вещах: я беспощадно честна, до степени социальной неловкости, и хорошо разбиралась в растениях. Этот парень ставил под сомнение самые основы моего существа. Это раздражало во многих отношениях. Настолько, что я стояла молча, обдумывая, как испортить ему день.