Руины Изиды - [17]

Глядя на ее расстроенное лицо, Цендри поспешила успокоить девушку, но, не зная как это сделать, просто процитировала банальнейшую нравоучительную фразу.

— Не стоит так убиваться, Миранда, — ласково сказала она. — У каждого мира свои устои и нормы поведения. И разве откуда-нибудь с Лимбо можно диктовать народам, какие именно традиции и привычки они должны иметь, а какие нет?

Как ни странно, эта избитая сентенция, напечатанная в качестве эпиграфа на первой странице учебника „Введение в сравнительную антропологию“, понравилась Миранде. Она улыбнулась.

— Простите меня, — сказала она. — Я пойду к матери и узнаю, сможет ли она принять вас. — И Миранда торопливо ушла.

Цендри посмотрела на Дала. Он удивленно поднял брови, но ничего не сказал. Где-то вдалеке послышался шум голосов — в доме с такой конструкцией трудно говорить о звукоизоляции, — и в дверях появилась Миранда.

— Я прошу ученую даму простить мою мать. Землетрясение сильно разрушило одну из рыбацких деревень на побережье, и она уехала посмотреть, что можно сделать для бедных рыбачек. Их лодки унесло в море. Моя мать просила передать вам, что если ее не задержит какое-нибудь серьезное дело, то она вернется на рассвете и будет рада пригласить вас отобедать с ней. А пока я помогу ученой даме расположиться в отведенных ей апартаментах. Если вам что-нибудь понадобится, пожалуйста, сразу зовите меня.

Цендри вежливо ответила, что вполне понимает обстоятельства и нисколько не обеспокоена отсутствием церемониальной встречи. Она страшно устала от этих светских оборотов, от замысловатой дипломатической речи. Цендри отчетливо видела, что и Миранде она дается с большим трудом.

— Я хотела бы отдохнуть, — сказала она. — Перелет был не слишком легким.

— О, прошу вас, ученая дама. — Миранда предложила Цендри следовать за ней.

Комнаты, предназначенные для Цендри, находились на втором этаже. Цендри прошла за Мирандой по небольшой лестнице, высокие перила которой говорили о том, что здесь часто бегают дети. На одной из площадок Цендри заметила некое устройство в виде блокирующихся дверей, очевидно, это было сделано специально, чтобы дети случайно не упали вниз.

Пройдя на второй этаж, Цендри снова увидела прочные сейсмостойкие конструкции, правда, и здесь стены были закрыты легкими перегородками. Цендри подумала, что на Изиде-Золушке эти перегородки являются обычным украшением стен. Все было раскрашено, но явно детской рукой. Как Цендри ни устала, антрополог внутри нее продолжал делать необходимые пометки. Повсюду Цендри видела следы пребывания детей, значит, им разрешалось бывать всюду, специально отведенных для них мест не имелось.

Миранда открыла позолоченную дверь.

— Эти комнаты предназначены для ученой дамы, — она помялась, — и ее спутника. — Впервые она взглянула на Дала, но очень быстро и стыдливо. Цендри внезапно показалось, что Миранда хотела бы и ему оказать какую-нибудь любезность и сделала бы это, если бы только знала, как вести себя с мужчинами.

„А видели ли они вообще мужчин? — мелькнула в голове Цендри странная мысль. — Все они ведут себя так, будто никогда не глядели на мужчину. Это нелепо, дико, ведь их окружают мужчины. Что это? Как объяснить подобное отношение?

Пока никак, я здесь всего два часа, поэтому лучше об этом не думать“.

Комната была сплошь увешана шторами. Они были везде, не только на окнах, но и на стенах. Миранда показала Цендри, как нужно задергивать шторы на окнах, чтобы можно было спокойно смотреть, не опасаясь яркого, бьющего в глаза солнечного света. Миранда подошла к одной из штор и отдернула ее. За ней оказалась маленькая чистенькая комнатка.

— Здесь ученая дама может найти самые разнообразные напитки, — пояснила Миранда. — Вы будете пользоваться той же ванной, что и ваш спутник? — спросила она. — Если нет, то внизу есть ванная для мужских особей.

— Хватит одной ванной, — быстро ответила Цендри.

В центре комнаты находилась кровать, выше и уже которой Цендри видеть не приходилось. Она даже испугалась, ей показалось, что она уже падает с нее. Миранда тем временем показывала полки и вешалки для одежды. Последние были смонтированы на кронштейнах, которые можно было быстро придвинуть к себе. Полки для книг были снабжены держателями, очень нужными устройствами в мире, где землетрясения являются обычным явлением. В одном из углов комнаты, за перегородкой, находилось большое зеркало и рядом с ним откидной стульчик, в другом углу было нечто вроде алькова. Весь его пол плотно устилали роскошные подушки, большие и мягкие. Леди Миранда бросила на альков стыдливый взгляд и негромко произнесла:

— Когда мать сообщила мне, что ученая дама приезжает вместе со своим спутником, я подумала, что ей может понадобиться уголок для развлечений. — Она снова бросила быстрый взгляд на Дала. Цендри угадала назначение алькова и смущенно покраснела. В то же время ее так и подмывало расхохотаться над застенчивостью Миранды.

„Как просто, всего одна деталь — отстраненность от мужчины, о чем свидетельствует эта ужасная узкая кровать, и вместе с тем сибаритский уголок, — а говорит она об их отношении к сексу больше, чем десятки фильмов и лекций о сексуальных традициях и нравах разных народов“. Цендри посмотрела на Дала и поняла, что он тоже обо всем догадался. Уголки губ у него подрагивали, и Цендри испугалась, что он вдруг в голос засмеется.