Руигат. Схватка - [26]

Нет, так уж просто не было. Покопать пришлось, и солидно. Поскольку часть стен и перекрытий обрушилась, да и сами люди, похоже, в момент смерти пытались забиться куда поглубже. Ну и мангустовым дерьмом все было засыпано изрядно. Но такая добыча того стоила…

Покинуть «Гнилые зубы» до того, как начало темнеть, Смач не успел. Увлекся. Да и как ни крути, когда приваливает такая удача, надо сразу же выгребать все, до чего сможешь дотянуться. Особенно одиночке. Иначе уже завтра вскрытое тобой захапает куда более многочисленная и сильная бригада, и все, что ты не сумел забрать, достанется им. А куда деваться? Это – Ола. Здесь каждый сам за себя… Так что Смач копал, копал и копал, пока еще был шанс хоть что-то различить в сгущающихся сумерках. И лишь когда стемнело настолько, что уже не получалось разглядеть пальцы на вытянутой вперед руке, он наконец выбрался наверх.

В кромешной тьме сортировкой добычи заниматься было бессмысленно. Если уж так свербело, что не было сил дотерпеть до дома, стоило подождать, когда взойдут Глаза. А пока надо хотя бы начать двигаться в сторону жилья. Потому что всем было известно, что ночевать в «Гнилых зубах» было в разы опаснее, чем шляться здесь днем.

Из развалин он выбирался порядка часа. Идти приходилось буквально на ощупь, ну, если не было желания сломать ногу и сдохнуть. Так что до полосы зарослей он подошел к тому моменту, когда восток уже посветлел, давая сигнал, что Глаза на подходе.

Те же выжившие из ума старики, которые плели всякие байки о Сумрачном лесе, рассказывали про Глаза, что это де остатки специального зеркала, когда-то установленного наверху людьми, чтобы освещать промышленные поля. Просто во время Смерти в них несколько раз попали «желтоглазые», и огромное полотно из зеркальной пленки, натянутое на легкую ферму из композитных трубок, оказалось разорвано на несколько кусков. Часть из них, на котором двигатели ориентации вышли из строя, потом упала, а та парочка, которую теперь именуют Глаза, сохранила свои двигатели, которые и сумели стабилизировать их орбиты… Ну не идиоты ли?! Зеркала, пленки, орбиты… Вот же все – перед глазами. Ну, разуй зенки и посмотри внимательно! Левый глаз – широко открытый, смотрит внимательно так, строго, а правый прищурился. Ну, подойди к своему собственному зеркалу и, если уж слов не понимаешь, взгляни на свою рожу. Похоже? Так чего всякую муть-то придумывать?! Все ж видно…

Передохнув пару минут и одним глотком допив то, что оставалось во фляге, Смач закинул на плечо узел с увязанной добычей и осторожно, стараясь не особенно хрустеть щебенкой, двинулся в глубь зарослей. Конечно, можно было подождать, пока Глаза выглянут из-за горизонта, но в густых кущах это было не особенно важно. Там и средь бела дня темнота стояла такая, что передвигаться приходилось, как только что по «Гнилым зубам», – на ощупь. Если бы он знал, что его там ждет…

Пась атаковали его, когда Глаза уже окончательно появились. Тварей, как обычно, была пара – самец и самка. Причем крупные, Смачу почти по колено.

Первым, как и положено, напал самец. С самого выгодного ракурса – сзади, на шею. А самка двинулась по окружности, заходя так, чтобы когда человек развернулся лицом к самцу, уже она оказалась бы за спиной…

Вот только на хребте у Смача висел узел с добычей. Поэтому первая атака оказалась безрезультатной. Ну, почти. Ухо самец ему все-таки зацепил.

– Ах, ты!.. – взревел Смач, скидывая котомку и вздымая кирку. Но зверь уже отскочил в сторону, сердито шипя и раздраженно загребая землю задними лапами.

В принципе, пась на людей особо не лезут. Их пища – магнусты, кроли и иная подобная живность среднего и мелкого размера. Нет, если они соберутся в стаю, то могут завалить и бра, хотя бра все-таки вряд ли. А вот что поменьше – легко. Но одной парой… А эти вот полезли. То ли совсем уж оголодали, то ли больные.

«Вольняшка» ногой отбросил узел подальше, освобождая себе пространство для маневра, и поудобнее перехватил кирку, параллельно крутя головой, дабы засечь самку. Она, как выяснилось, была уже за спиной и припала к земле, готовясь к прыжку. Однако заметив, что добыча ее увидела и развернулась чуть боком, чтобы не терять ее из виду, самка отказалась от немедленной атаки и сердито зашипела. Смач злобно ухмыльнулся. А что ж вы хотели, твари?.. Но пась отчего-то не стали повторять свою обычную тактику, расходясь в стороны, так, чтобы у одного из пары была возможность напасть сзади, а наоборот, двинулись навстречу друг другу, яростно шипя и хлеща себя по бокам напряженными хвостами. Смач удивленно покачал головой и радостно ощерился… Но в этот момент со спины послышалось многоголосое шипение, и он похолодел. Стая!..

Когда Смач сумел-таки разлепить левое веко, Глаза уже вовсю сияли не небосводе.

– Живой? – Голос у говорившего был какой-то странный. Непонятно-спокойный. Потому что быть спокойным ночью в зарослях…

Смач судорожно сглотнул и попытался открыть и правый глаз. С первого раза не получилось, но «вольняшка» отличался редким упорством, так что через какое-то время упрямые веки наконец-то поддались. Перед ним маячило какое-то белое пятно. То есть не совсем белое. Просто более светлое, чем… чем то, что вокруг. А что было вокруг, он пока разглядеть не смог. Вернее, различить.