Руигат : Рождение. Прыжок. Схватка - [2]

Наконец Учитель пошевелился и повернулся к Ши:

– Рад тебя видеть, Ученик. Что послужило причиной моей нечаянной радости и привело тебя ко мне?

Оиентал склонил голову в скромном, но исполненном истинного счастья и бесконечной благодарности поклоне:

– Я думал, что еду к тебе по делу, имеющему отношение к будущему Решению, Учитель, но теперь понял, что истинной причиной моего прибытия является то, что я… очень соскучился.

– Ну да, – лукаво усмехнулся Беноль, – за четыре-то года можно было.

Ши слегка покраснел: действительно, в последний раз он посещал иуэлу Учителя четыре долгих года назад. А затем рассмеялся: Учитель был в своем репертуаре, никогда не упускал повода поддеть.

– Пойдем, – внезапно произнес Беноль, одним плавным движением поднимаясь на ноги.

Ши знал, что в молодости Учитель был известным танцовщиком, да и в те годы, когда Ши был его Учеником, Алый Беноль не оставил окончательно это занятие. Не было оснований думать, что изменилось что-то и сейчас. К тому же он знал: две из трех постоянных Возлюбленных Учителя также занимались танцами. Хотя сказать «занимались» о Исиле Лагенок, одной из самых талантливых танцовщиц современности, было бы верхом несправедливости. Да и в требованиях к Соискательницам, кои были заявлены в профиле Учителя на его портале, занятия танцами указывались в числе приоритетных. Ши и сам любил танцы, хотя в развитии телесного луча своей личности отдавал предпочтение водным видам. Он вообще любил воду. И потому морская терраса иуэлы Алого Беноля была и его любимым местом.

Они спустились на два уровня и вышли в Сад. Ши радостно рассмеялся: Учитель был стоек в своих привычках, поэтому на знакомом столике из цельного кристалла топаза их уже ждали две чашки крепкого, ароматного плое и тарелка с тонким, хрустящим миндальным печеньем – оно рассыпается в пальцах, стоит только чуть сильнее сжать в руках его невесомую, почти прозрачную пластинку. Учитель добродушно усмехнулся. О том, что его Ученик способен поглощать это печенье, изготовленное сервисио иуэлы, коробками и мешками, ему было известно.

– Клянусь, Учитель, – с чувством произнес Ши, усаживаясь на очередной отросток ковеоля, уже предупредительно развернувшийся на сиденье легкого стула рядом с кристаллом топаза, – я никогда и нигде не ел миндального печенья вкуснее, чем у тебя.

Беноль промолчал, но в глазах у него сверкнула искорка удовольствия.

Они не торопясь отведали плое. Традиции повелевали пить его в молчании, наслаждаясь цветом, вкусом, ароматом напитка, подаренного людям древними богами, чтобы те могли ощутить хотя бы тень Божественной Благодати, а также возможностью разделить все это с дорогим сердцу человеком. Ибо плое можно было пить только вместе с кем-то близким. На все остальные случаи были другие напитки, от кавы до растворов алкалоидов. Но плое…

– Итак, – негромко начал Учитель, ставя на поверхность кристалла опустевшую чашку, – ты желал меня видеть. Я рад. Но, как я понял, ты исполняешь не только твое личное желание, но и некое поручение Симпоисы.

Ши, уже допивший свой плое и просто вертевший в руках тончайшую чашку, любуясь изяществом формы, глубиной цвета и законченностью рисунка, тоже поставил ее на топазовый столик и поднял на Учителя ясный взгляд глубоко посаженных ярко-синих глаз. Он знал, что красив, что талантлив, что силен и неутомим в любви, и потому у него никогда не было отбоя от Соискательниц, поскольку он предпочитал свободные отношения постоянным привязанностям. Хотя в последние пять лет Оиентал несколько остепенился и даровал постоянство Даэле Амбол, звезде телесных картин на воде, с коей познакомился как раз вследствие своего увлечения водными видами развития тела. За прошедший год они отдали друг другу не менее половины того времени, которое каждый из них сумел уделить Любви. Но вся красота и талант Ши меркли перед человеком, сидящим перед ним. Алый Беноль. Один из девяти Цветных, величайших ученых, коим общество Киолы даровало высшую долю Общественной благодарности, которую может получить человек. Даже если бы Алый Беноль решил устроить себе иуэлу, ничуть не уступающую этой – с ее террасами, садами, лужайками, водопадами и фонтанами, – где-нибудь на астероиде, благодарное общество предоставило бы ему возможность сделать это… Впрочем, нет, на астероиде ничего бы не вышло. Но причиной тому была бы отнюдь не скупость жителей Киолы или ее управителей…

– Да, Учитель! – почтительно кивнул Ши.

– И что им надо?

Ши ответил вопросом на вопрос – не сразу, а после короткой паузы, как будто спрашивать об этом Учителя ему было несколько неудобно:

– В курсе ли ты Большой дискуссии, которую ведет Киола?

Беноль молча склонил голову в знак согласия. И то, что Учитель предпочел выразить свое мнение так, жестом, заставило сердце Ши забиться слегка тревожно. Человек живет в гармонии, и любое его движение или слово, равно как и их отсутствие, могут многое сказать опытному взгляду и уху. Большинство жителей Киолы, правда, предпочитали более сосредотачиваться на выстраивании собственных гармоний, нежели изучать гармонии других, слишком просто и наивно трактуя общеизвестное положение о том, что свою гармонию невозможно выстроить, не взаимодействуя с гармониями окружающих, но Ши принадлежал как раз к развитому меньшинству. И знал, что подобная урезанная реакция означает неодобрение. Но к чему именно оно относится, пока было неясно.