Rucciя - [18]

Распрощавшись с потерявшим голову от радости Викуловым, Ренат поставил перед Славяном еще одну задачу. В принципе, с этим челнинские не торопили – но Ренат предпочитал рассчитываться с долгами при первой возможности. Вот она и подвернулась – давний челнинский презент, который, к общей радости, так и не пригодился, без проблем размещался в двух багажниках, а в Челны изначально решено было ехать на паре машин.

Выехали поздно вечером. Ренат думал, что, как обычно, выключится сразу, но почему-то долго ворочался, напряженно вспоминал, о чем не успел распорядиться перед отъездом, и даже рявкнул на Славку, опять врубившего свой долбаный раритетный рэп. Наконец, на третьем часу пути, после короткой остановки на полив обочины, Ренат задремал – и так удачно, что практически не реагировал ни на жуткий рев какой-то длиннющей и плотной колонны, которую пришлось томительно обгонять, наверное, минуты две, ни на краткосрочные остановки у постов ГИБДД. Из-за предрассветных сумерек гаишники смело делали стойку на пару BMW без блатных номеров, идущую на запредельной скорости, и важно совершали отмашку полосатой дубинкой. Водителю приходилось останавливаться и вполголоса сообщать ликующему менту, что тому посчастливилось остановить Татарина, который мчится на свадьбу к сестренке и совершенно не расположен тратить время на фигню. Гибэдэдэшник мгновенно линял, но все же, молодец такой, находил в себе силы поздравить команду Татарина с радостным событием и пожелать счастливого пути.

Но третья, кажется, остановка почему-то затянулась. Ренат повозил головой по кожаной спинке дивана, потом понял, что уже рассвело и что спать он больше не хочет, и открыл глаза. Оказалось, вовремя. Мини-эскорт, судя по всему, только что въехал на ренатову историческую родину, где и был прибит первым же постом, как известно, не умеющим бесплатно пропускать мимо себя машины с чужими номерами. А у бээмвух номера, понятное дело, были самарскими.

Ситуация заметно накалялась: Славян с бесконечно потрясенным видом слушал горячий шепот сержанта с «калашниковым» поперек груди – до Рената через приоткрытую переднюю дверь доносились только отдельные слова: «досмотр… да вообще всех, хоть генерал… из Чечни, на всю голову больные… да не могу я, не могу.. все, идут…» Второй сержант, тоже с автоматом, маялся рядом, нервно посматривая по сторонам. К этой скульптурной группе неторопливо направлялись от «шестерки» Тимур и Санек, а навстречу им от расположенного в десятке метров КПМ двигались два офицера – в камуфляже, при бронежилетах и с укороченными автоматами. Образовывался просто кадр из фильма «Мертвый сезон». А кино это Ренат не любил с детства. Поэтому хмыкнул и вышел из кондиционированной прохлады салона в прохладу природную, но, увы, недолговечную. КПМ стоял у начала лесопосадки, от которой доносился нервный птичий цокот.

Ренат сладко потянулся и подошел к Славяну. Тот, увидев, что будить босса вестью о мелкой, но проблемке, уже не придется, заметно просветлел и перешел в контрнаступление, в обычной своей манере распуская пальцы веером и неся полную пургу типа: «Ну че, командир, на своих-то кидаешься? Мы ж не черти какие, мы нормальные люди, а ты нам палкой в лоб тычешь.» Боец он был хороший, человек надежный, но язык имел заточенным совершенно не в ту сторону, поэтому для деликатных переговоров решительно не годился. По уму пускать его за руль не следовало, но, во-первых, водить он умел и любил, во-вторых, ездить в основном приходилось в пределах области, где Татарина знала каждая собака – так что его штатным водителем мог быть хоть слепоглухонемой аутист, хоть объявленный в федеральный розыск маньяк-ментофоб, страдающий недержанием речи. Увы, в родном Татарстане Ренат Рахматуллин был куда менее известен.

Ренат поморщился и собрался лично вступить в принимающую непродуктивный характер дискуссию, но его опередил подоспевший от КПМ мрачный старлей. Он вплотную – так, как в приличном обществе считалось уже недопустимым – подошел к Славке, наседающему на сержанта – второй старлей остановился в паре шагов, – и осведомился:

– Проблемы?

– Товарищ старший лейтенант, – жалобно начал сержант, но его перебил Славка:

– Пока нет. Дай проехать, и вообще не будет.

– Слава, – мягко сказал Ренат.

– Не, ну Ренат Салимзянович, – взмолился Славян, но, посмотрев на Рената, поперхнулся фразой, развел руками и шагнул в сторону.

Старлей кисло глянул на него, на Рената, на подоспевших Тимура с Саньком, потом посмотрел на сержанта и спросил:

– В чем дело, сержант? Почему не начали досмотр машин?

Так, подумал Ренат. Какая сука стукнула?

– Товарищ старший лейтенант, – снова затянул сержант, – я их знаю, это наши люди… из Тольятти… то есть, теперь не наши, но у них все в порядке…

– Сержант, неприятности нужны? – с той же равнодушной интонацией справился старлей.

С бодуна он, что ли, подумал Ренат и сказал:

– Простите, я так понимаю, вы собираетесь нас обыскивать.

Старлей спокойно посмотрел на него и ответил:

– Не обыскивать, а досматривать. И пока не вас, а машины.

– Хрен редьки… – сказал Ренат. – А в связи с чем, простите?