Рубины Блэкхерста - [49]

— Я почувствовала, что особенно сейчас вам необходимы утешение и чуткий собеседник, мисс Максвелл. Понимание этого помогло мне побороть мой страх.

Мисс Уэдж сидела прямо‑прямо, но в ее позе все же просматривалась нерешительность. По‑видимому, решив больше не предпринимать попыток раскрыть Библию, она облизала пересохшие губы.

— Вообще‑то я не очень‑то ожидала сочувствия от вас, да еще после того, что вы сказали мне сегодня днем. Я сомневаюсь, что ваша книга сможет дать мне утешение! — отрезала Хезер.

Пережитый страх обессилил ее, и она прилегла на кровать. Муттон лежал спокойно и, не мигая, смотрел в сторону мисс Уэдж; Хезер, рассеянно глядя по сторонам, чесала его за ухом.

— Возможно, я действительно поспешила обвинить вас. Извините. За последние несколько дней мое терпение подверглось большим испытаниям, — мисс Уэдж поправила свою шляпу.

Хезер улыбнулась.

— Благодарю вас! Эти ваши слова — лучшее утешение для меня. Я понимаю ваш страх. Ведь все мы здесь живем в ужасном напряжении.

Мисс Уэдж согласно кивнула.

— Через два или три дня дороги очистятся от снега, и я смогу вернуться в Барнсли. Мой брат, наверное, уже отчаялся меня дождаться, возможно, он уже голодает. На кухне он совершенно беспомощен…

— Я заметила, что у вас выдающиеся кулинарные способности, — Хезер была рада тому, что враждебность между ними уменьшилась. Однако она чувствовала, что внутренняя напряженность в их отношениях осталась. Но все же первый шаг был сделан, и, похоже, мисс Уэдж искренне стремилась доставить ей удовольствие.

— Это оттого, что приходится учиться… выживать. Жизнь помощника приходского священника в лучшем случае можно назвать скудной, — объяснила женщина. Она указала на золоченую кисточку на дамской сумочке Хезер, лежавшей на столе. — Я никогда не могла себе позволить что‑либо вроде этого. Хезер усмехнулась.

— Это последнее, что у меня осталось. Теперь мне вряд ли удастся купить другую такую сумочку. Кроме того, я пообещала ее Розе, если она поможет мне в поисках настоящего вора по кличке «Кот».

— Что означает ваше «поможет»? — нос мисс Уэдж сморщился. — Она что — шпионит за гостями?

— Нет… во всяком случае, я так не считаю. Роза только зорко смотрит и внимательно слушает. К тому же, она очень проницательна.

— И очень нахальна, — добавила мисс Уэдж. К ней снова вернулась злая ирония.

— У девушки есть свое твердое мнение о многих вещах, — уклончиво ответила Хезер.

Мисс Уэдж с трудом поднялась. Без своей трости она прихрамывала.

— Ну что ж… спокойной ночи. Надеюсь, что ваш сон будет спокойным. — Она погладила рукой Библию. — Вы меня понимаете, я только хотела вам помочь.

Хезер улыбнулась ей на прощание.

— Спасибо за заботу.

На следующее утро она проснулась рано, на рассвете. Муттон стоял у двери на трех лапах и подвывал. Повязка на его голове съехала на один глаз, а на лапе — истрепалась.

— Ах ты мой бедный солдат! Есть нужда выйти, не так ли?

Пес заскулил, и Хезер осмотрела его раны.

Они были чистыми и начали заживать. Девушка открыла дверь, и до нее донеслись звуки с кухни. Муттон пару раз пролаял, пока спускался вниз по лестнице.

Хезер испытала приступ тоски от того, что не была уверена, что пес вернется с улицы обратно. Она с нежностью заботилась о нем, а тот отвечал ей своей привязанностью. Все же, вероятнее всего, пес принадлежал кому‑то по соседству и просто оказался заперт в конюшне из‑за бурана. Она уже начала тосковать по нему.

Вздохнув, Хезер взглянула за окно. Солнце уже стояло высоко, небо было безоблачным. Она открыла окно и облокотилась на подоконник. Выло уже намного теплее, во дворе стояли лужи. Дорога была покрыта тающим снегом.

Время шло, а Хезер Максвелл была еще очень далека от разгадки тайны рубинов Блэкхерста. Что делать дальше — она не знала. Комок подкатил к ее горлу. Девушка ощутила себя окруженной со всех сторон врагами. Если она сейчас попытается бежать, то ярлык обвинения в краже будет приклеен к ней навечно. А настоящий вор по кличке «Кот» получит полную свободу, будет насмехаться над ней и сможет полностью воспользоваться оставшимися рубинами, а про нее будет думать, какая она дура. Эта мысль вызвала у Хезер новый приступ злости. Она не собирается сидеть сложа руки и ждать, когда какой‑то мерзкий вор накинет на нее петлю.

Молодая женщина достала из платяного шкафа вполне приличный зеленый, до пят, халат, высоко приталенный, накинула на плечи шаль; на ногах ее были плотные шерстяные чулки. С тяжелым сердцем она спустилась вниз, чтобы приготовить себе что‑нибудь на завтрак.

В таверне было еще очень тихо, все гости спали, но из кухни уже доносилось чье‑то веселое мурлыканье. Роза стояла у плиты, энергично размешивая кашу в горшке; по кухне разносился запах свежеприготовленного кофе, щекотавший ноздри Хезер.

— Ах, это вы, мисси! Ваш чемпион только что куда‑то выскользнул, — сообщила Роза.

Хезер рассмеялась.

— Чемпион? Вы имеете в виду Муттона?

— Нет, конечно, не его, — подмигнула ей Роза, и Хезер вдруг почему‑то воспрянула духом.

— Наш самый светский мужчина просто вне себя от вашего поведения.

— Он так рассержен? — спросила Хезер, беря чашку с кофе из пухлых рук Розы.