Рубины Блэкхерста - [25]

— Для вас это просто какой‑то «пунктик», но мы все время говорим по принципу «вокруг да около». Мне не о чем конкретно спросить Элайн, чтобы подтвердить или опровергнуть вашу теорию. К тому же, никто не заявлял о пропаже ключей, — голос Блэкхерста был усталым, в нем звучали нотки нетерпения и раздражения. Он сделал еще один шаг в сторону двери, но Хезер опять удалось удержать его.

— Возможно, какой‑нибудь приятель слуги украл ключ и затем вернул ему. Никогда нельзя проследить за каждым человеком из прислуги. Ключ мог быть украден и раньше, а вор просто ждал удобного момента.

Но слова Хезер не достигали цели. В ее душе опять росло отчаяние, к тому же у нее болела голова. Случайно ей пришла в голову мысль попробовать убедить Блэкхерста с другой стороны:

— Вам никогда не думалось, что рубины, обнаруженные среди моих вещей, могут быть подделкой. Если кто‑то захотел всю вину за кражу взвалить на меня, то зачем для этого возвращать бесценные камни законному владельцу? — Хезер заметила, что глаза Фалько расширились от удивления, она и сама удивилась тому, какой удачный ход у нее получился.

— Боже мой, в этом есть рациональное зерно! — воскликнул Блэкхерст. — Что ж, мисс Максвелл, я должен отдать вам должное: вам не отказать в упорстве и ваши мысли не лишены проницательности. — Мужчина достал сережки из кармана и стал носовым платком очищать камни от частиц талька. Затем он подошел к окну и внимательно рассмотрел их при ярком свете.

Хезер стояла у него за спиной и следила, затаив дыхание. Камни были похожи на натуральные: бриллианты ослепительно блестели, а рубины соблазнительно горели.

Мистер Блэкхерст поднял к глазам свой монокль. Внимательно всмотревшись в рубины, он пробормотал:

— Конечно, лучше бы иметь для этой цели увеличительное стекло, но если мне удастся определить…

Его голос слабел по мере того, как он концентрировал свое внимание. Хезер, ужасно волнуясь, ожидала своей участи, у нее непроизвольно дрожали ноги и руки. Девушка едва дышала, ей казалось, что она не доживет до того момента, когда Блэкхерст объявит о результате. А он переворачивал, рассматривал камни со всех сторон, дышал на их гладкую поверхность, затем кончиком своего носового платка убирал капельки воды.

И когда Хезер подумала, что больше уже не выдержит и закричит, он наконец присвистнул:

— Клянусь Юпитером, но вы правы!

ГЛАВА 8

Хезер не могла поверить своим ушам. Молодая женщина боялась сойти с ума от неожиданного счастья. Она не смела говорить, боясь, что слова могут разрушить ее новую надежду, но ум требовал подтверждения тому, что она не ослышалась.

— А как вы определили? — выдохнула несчастная.

Лицо мистера Блэкхерста покраснело от напряжения. Он протянул ей сережки:

— В подлиннике в месте прикрепления фиксатора выгравированы две строчные буквы с инициалами ювелира. А здесь нет никаких меток. И еще естественные трещины и изъяны на рубинах не такие, как на оригинале, к тому же эти имеют более светлый оттенок. — Он показал на центр драгоценного камня. — Но это очень неплохая копия! Интересно узнать, кто ее автор. — Блэкхерст достал из кармана ожерелье и подверг его столь же внимательному осмотру. — Да, оно тоже отличается от подлинника. Я должен был бы заметить это раньше.

Следующий вопрос уже застыл на губах у Хезер, но мужчина, похоже, уже догадывался, о чем он будет.

— Очевидно, вы восстановили свое доброе имя, мисс Максвелл, — произнес он. — Но не питайте слишком радужных надежд. Это дело еще не закрыто, и я сомневаюсь, чтобы нам быстро удалось получить ответы на все вопросы. А пока вы остаетесь главным подозреваемым.

Хезер не собиралась объяснять ему, что мысль о возможной подделке драгоценностей пришла ей только от страха. Камень свалился с ее плеч, она бросилась ему на грудь, забыв все неприятное, что случилось между ними, забыв всю свою неловкость.

— Спасибо вам за то, что вы выслушали меня! — обнимая его, произнесла она.

Мистер Блэкхерст какое‑то мгновение удерживал ее кудрявую головку, но затем легонько оттолкнул от себя.

Чувствуя стыд и неловкость момента, Хезер сделала шаг назад:

— Простите меня. Мне не следовало так бурно проявлять свои эмоции. Это, наверное, плохая манера. Я знаю, меня много ругали за мою импульсивность.

Он махнул рукой жестом легкого раздражения и досады.

— Вы сейчас мне напомнили мою бывшую жену. Она чересчур любила нападать, не думая о последствиях, — холодно заметил Фалько.

— Все это ужасно, — с горечью возразила Хезер. — Но, наверное, нельзя позволять прошлому мешать нашему настоящему. Вы, однако, правы. Такая импульсивность и неумение держать себя — это недопустимо для леди.

Блэкхерст посмотрел на нее с подозрением:

— Ваш сарказм совершенно меня не трогает — нет, возможно, он влияет, но только в отрицательном смысле. Я не одобряю женского нахальства.

— Конечно, вы не можете этого любить. Вы любите властвовать над всем и вся вокруг себя.

Между ними опять назревал конфликт, но на этот раз она не планировала задевать его. В голосе девушки звучало утомление, и Блэкхерст это тоже понимал. В конце концов, ведь она никогда не любила спорить.