Рубиновый Капкан. Игры кукловодов - [95]

– Всем кажется, что то, что происходит последние полгода на мировой арене, события невзаимосвязанные – вспомните их. Но так лишь на поверхности. Конкретные люди, герои новостей часто даже не подозревают, что за всем этим стоит мощный механизм, чьи-то интересы. В данном случае мы имеем дело с глобальной расстановкой сил, перераспределением влияния между Россией и США.

– Может, я уже стар, но я так ничего не понял. Чего конкретно ты хочешь, чем мы можем помочь?

– Боюсь, что только вы на это и способны. Помочь нам, себе, США и России. Прекратить эту бессмысленную бойню, когда на улицах гибнут тысячи людей, прекратить хаос в странах Ближнего Востока, – Макс замолчал.

– Что ж, друзья, – Питер был сообразительным малым. По образованию юрист, он столько всего перевидал на своем веку. – Пойдемте в дом, соберемся и поездим по городу. Остальное расскажешь Джейн, – сказал Питер, похлопав Макса по плечу. – Я старый хрыч, который в этом деле является лишней парой уш. Тебе ведь это ни к чему? – И он рассмеялся, на этот раз искренне.

Больше они об этом не говорили. Питер возил их по городу, показав Арлингтонское кладбище, Белый дом, Капитолийский холм и еще несколько достопримечательностей. Часам к 8 вечера они снова были дома. В распоряжение братьев Питер передал комнату на 1-м этаже, где останавливались его дети и внуки. Переодевшись, уже по-домашнему, Алекс подсел к Питеру и стал негромко говорить с ним, в то время как Макс упорно переключал программы на пульте телевизора, пытаясь найти хороший боевик. На HBO повторялся показ «Крепкого орешка». Сделав погромче, Макс с удовольствием стал его смотреть. Питер, одетый в белую сорочку с расстегнутыми верхними пуговицами, в бизнесе больше доверял Алексу, что было вполне естественно, и сказал, нагнувшись к уху собеседника:

– У Вас с рубинами насколько серьезно? На каком уровне?

– На уровне партнеров Бута. Рубины выгодная вещь, таджики сидят в ж… в плане экономики, конечно. Шломи, которого крышует Моссад, прибрал месторождение к своим рукам. Таджикистан также удобен для космической ПРО России. Весь сыр-бор из-за этого.

– М-да, не знаю, что и сказать, – произнес Питер.

– Ты же знаешь Макса? Тщедушный малый. Его прижали узбеки, выкрали дочь, заставили вернутся из Нью-Йорка и работать на них. Он почти 2 года не виделся с дочкой. Теперь тебе станет понятным, почему у него иногда кипят мозги или сдают нервы.

– Не сказал бы, – заметил Питер.

– Просто ты еще не видел этого. О деталях я не знаю. Макс сказал мне вскользь, что военные с обеих сторон готовы порезвиться, а главы государств делают вид, что ничего особенного не происходит.

– Какой тебе с этого прок? Тебе лично?

– Я мог бы делать этот бизнес, огранку и продажу рубинов в Нью-Йорке вместе с Максом. Нам нужен надежный партнер, им мог бы стать ты, – тут Алекс явно недоговаривал, но раз уж произнес, так тому и быть, таково было его правило. – Это приличный бизнес, с хорошим потенциалом роста.

– Легальный, верно?

– Только так, – утвердительно произнес Алекс. Питер немного осклабился, развел руками в стороны, затем посмотрел в сторону Макса, который сидел, уткнувшись в телевизор.

– Надо подумать. Завтра посоветуемся с Джейн.

– Только имей в виду, Питер. Тебе и Джейн нужно быть исключительно деликатными в данном деле. Если то, что мы тебе сообщили, Джейн выложит вашей секретной службе, Максу конец. Его закроют, причем надолго. Наша миссия в другом. Нам нужно дело делать, заодно установить мир между Россией и США, и войти в бизнес, из-за которого весь сыр-бор.

Ближе к 10 ночи Питер, пожелав им обоим доброй ночи, пошел спать. Затем удалился Макс, в то время как Алекс возился у телевизора до полуночи. Редкий вечер, когда он был свободен от своих дел и досмотрел мелодраму. Еще через час в доме появилась Джейн. Убедившись, что посуда в доме помыта, она пошла наверх к мужу.

Утро в дом Питера пришло вместе со звонком в дверь: почтальон оставил кипу газет и писем. Алекс толкнул в бок Макса и сказал:

– Вставай, хорош спать. Сейчас Джейн подойдет, неудобно будет.

Только они умылись-оделись, как появилась Джейн, а вслед за нею Питер. Джейн по сложению была невысокой, длинноволосой женщиной, умевшей искренне сопереживать и улыбаться. Округлое лицо, длинное до пола платье, второй подбородок как свидетельство волевой установки характера, и искренняя любовь к мужу, с инфантилизмом, когда дело касалось понятий морали и нравственности. Такой её видел Макс в 1992 году, такой она вновь появилась перед ними в тот день.

– Привет, дорогая Джейн. Вы не только не изменились, нахожу Вас намного привлекательнее, да простит меня Питер! – произнес Макс. Слова проникли в самое сердце Джейн, она широко развела руки в стороны, обняла Макса, а затем и Алекса как мать и произнесла голосом, который, казалось, начинался из самой глубины её сердца:

– Мой милый Макс! Дорогой Алекс! Как же часто мы вас вспоминали! Я так рада вас видеть в нашем доме.

– А это вам, Джейн, – произнес Алекс, приготовивший скромный подарок: акварель на холсте 25–40 см, книжка с видами Ташкента и статуэтка.

– О-о! Алекс, стоило ли таких трудов везти это нам за три-девять морей? – она искренне радовалась подаренной картине. На ней был пейзаж утреннего рассвета солнца над озером, на его берегу сидела пара, любовавшаяся величием природы: – Ты бесконечно добр к нашей семье. У меня столько эмоций! Что же мы стоим тут, прошу вас за стол, я быстро, – и она умчалась на кухню вместе с Питером.