Рубиновое сердце богини - [92]

– Проигрались?

– Да. Я подумал, что, если уеду, тогда и платить не надо будет. А рубин, он же дорогой… Когда позвонил Есенин, я… Короче, я сказал, что у Эллы ничего не было и что посылку, скорее всего, забрал убийца…

Мамочка

– Он думал, что я поверю в эту ерунду. Признаться, – Есенин усмехнулся, – у него почти получилось, я любил Эллу, она была хорошей девочкой, умной и с характером, наверное, лучшей из всего выводка. У Аньки с Валькой мозгов нет, у тебя характера, ей же господь всего полной мерой отсыпал, а оно вон как повернулось… В общем, этому сучонку, который, вместо того чтобы девочку страховать, шлялся неизвестно где, я две недели сроку дал. Раз прокололся, пускай ищет камень или ущерб возмещает. Даже помощь предложил, недорого, а он отказался, это, признаться, меня и удивило, не те у Жорки мозги, чтобы самому вора искать. Но решил подождать, чем дело закончится. Гаденыш перепугался и полетел к мамочке, сообразил небось, что просто так камень не вернешь, я бы мигом расклад понял. А убийцу искать – дело долгое, бесперспективное, и, кроме того, убийца бы в жизни не признался, куда камень спрятал, он ведь его не брал. Вот Адочка и придумала, как сыну помочь. Правда?

Услышав свое имя, Аделаида Викторовна испуганно вздрогнула – ей показалось, что Никанор заметил, как она в сумочку залезла, и догадался. Но нет, он слишком увлечен игрой, чтобы отвлекаться на мелочи.

– Адочка решила, что, коли мне так уж нужен убийца, она его предоставит, даже двух. Твоя Машка и ты. Идея удачная, а вот исполнение оставляет желать лучшего.

– Ни она, ни я Эллу не трогали.

– Верю, верю… Печально, но твоя девушка стала жертвой обстоятельств, роль вообще как для вас писалась. Согласно задумке она узнает о маленьком бизнесе бывшего мужа, вводит в курс дела тебя, и вы, бедные и обделенные, решаете поучаствовать, убиваете Эллу и крадете камень. В то же время делиться добычей не слишком хочется, тогда ты и принимаешь решение избавиться от подружки. Небольшая утечка газа, и адью…

– Я… – начал было Дамиан.

– Сиди, – гаркнул Есенин. – Кто бы поверил, что ты ни при чем? Открыл газ – сто против одного, отпечатки на плите только твои.

– Конечно, мои, плита-то моя!

– Согласен, но речь не о том… Так вот, ты открыл газ и спустился вниз по пожарной лестнице. Даже ребенок бы справился. Аделаида Викторовна тоже справилась, несмотря на то что возраст у нее далеко не детский, но со второго этажа и она спустилась. Ключи от квартиры небось у дружка твоего позаимствовала. Сам виноват, я вот, например, никому ключей не даю, меньше доверяешь всяким охламонам – дольше живешь. Ладно, вернемся к нашим баранам. Это только начало, теперь о продолжении. В отличие от ныне покойной Машеньки, ты не слишком подходил на роль жертвы. Во всяком случае, живым. Говорить начал бы, глядишь, какие-никакие нестыковки и всплыли бы, а вот с трупа какой спрос? При обыске нашли бы рубин – видишь, Адочка ради достоверности даже камнем пожертвовала, более того, она заранее принесла его в квартиру, надеялась, что вы найдете, руками потрогаете… Отпечатки, они ведь лучшие свидетели. Тут и алмазные дела всплыли бы, не сомневаюсь, что дружок твой на Библии клятву бы дал, что переправкой занимался ты, а он, бедный, стал жертвой собственной доверчивости. Как тебе сценарий?

– А мой труп на кого списали бы?

– Ну, мало ли на кого. На конкурентов, на человека, которого ты обманул и ограбил, на наркоманов… Было бы желание, главное, менты поставили бы себе очередной крестик за раскрытое дело, твой дружок отделался бы легким испугом, а ты получил бы индивидуальный памятник из белого мрамора… Так что можешь сказать мне спасибо за своевременное появление, а то лежал бы сейчас с дыркой в черепе.

– Это правда?

Аделаида Викторовна знала, что вопрос адресован именно ей, но Дамиан отчего-то не спускал глаз с отца, ах, да, вспомнила Ада, у него же пистолет. И у нее тоже. Нащупав рифленую рукоять, Адочка слегка успокоилась. Скоро, совсем уже скоро она станет абсолютно свободна. Георгий выздоровеет, и они вместе поедут в Турцию, будут гулять по пляжу, слушать мерный шелест волн и наслаждаться покоем. Она никогда не расскажет мальчику о цене, которую пришлось заплатить за этот покой.

– Правда. Я… Георгий, он ведь слабенький, эта девка сначала втянула его в свою аферу, а потом померла. У меня выхода другого не было, иначе я бы никогда… Машенька, она хорошая девочка, но ведь Георгий важнее! Он ведь твой друг. Вы с детства вместе… – Все-таки этот ублюдок, Есенин, добился своего, она оправдывается, того и гляди заплачет. Не бывать такому! Никанор любит сильных? Он получит сильного противника.

– Поверь, мне искренне жаль Машеньку… – Нащупав предохранитель, Аделаида Викторовна сделала еще один крошечный шажок навстречу светлому будущему и горячим турецким пляжам.

Охотник

– Теперь вы видите, почему я просто не мог вернуть камень. Он бы меня убил, он в жизни не простил бы такого!

– Понимаю. – Сапоцкин бросил обеспокоенный взгляд на часы, беседа затягивалась, но ничего не поделаешь, пока Баюн говорит, нужно слушать и записывать. Записывать и слушать. И вопросы нужные задавать.