Рубиновое кольцо - [12]

Небольшие неровности и «шелк» внутри камня искажали свет, лучи устремлялись в разные стороны. Каждая едва заметная примесь уверяла Уокера в его подлинности. Только человек охвачен навязчивой идеей совершенства. Натуральные рубины созданы из самого сердца планетарного огня, из кипения вулкана, из расплавленной горячей крови, преобразующей обычный камень в нечто потрясающее, неземное. Но следы земного начала всегда остаются.

Это те изъяны, которые Уокер отыскивал и которыми, как ни странно, наслаждался. Каждый маленький недостаток говорил ему, что кроваво-красный камень, который он держит в руках, «родился» в далекой старинной шахте, а не в лаборатории, оснащенной по последнему слову техники.

– Ну? – спросила Фейт.

– Хороший красный цвет.

– Это я и сама вижу, – ухмыльнулась она.

– Могу точно сказать, что это не подделка.

– Я могла бы сказать тебе то же самое. Эти камни из старинных украшений семейства Монтегю.

Темные брови Уокера поднялись.

– Должно быть, в Южной Каролине были какие-то по настоящему богатые Монтегю? – спросил он, понимая, что вызовет этим вопросом ее удивление. Арчер ведь уже рассказал ему что-то об этих камнях.

– Откуда ты знаешь? – спросила Фейт. Он пытался придумать объяснение.

– Мое детство прошло в Южной Каролине. Я помню, что Монтегю мне казались кем-то вроде аллигаторов – очень живучие, всегда поблизости и иногда по-настоящему опасные.

– Я думала, что от аллигаторов можно обезопаситься.

– Сладкая моя, невозможно обезопаситься от голодного зверя.

Фейт снова вздернула подбородок. Ее задело то, что Уокер назвал ее «сладкой». Он скорее всего сам не заметил, как это слово у него вырвалось. Уокер снова присвистнул, целиком поглощенный камнем, который пылал в стальных зубах пинцета. «Интересно, – подумала она, – скольких женщин он называл „сладкими“, и если он называл их так, то помнит ли теперь, как их звали? Тони, например, универсальное слово „малышка“ всегда приходило на помощь, особенно когда он как следует выпивал».

От этого воспоминания она почувствовала, как холодок прошелся по ее рукам. Фейт еще раз напомнила себе, что жизнь с Тони закончилась. Она получила хороший урок: не стоит выбирать мужчину только за то, что он большой, достаточно мускулистый и выше старших братьев. Но в глубине души Фейт хотела доказать всем и себе самой, что может выйти замуж за человека, которого они будут уважать точно так же, как мужа Онор.

После того как ее сестра-близняшка вышла замуж, Фейт чувствовала себя потерянной и одинокой. У них с Онор было так много общего, от лифчиков и бойфрендов до водительских прав. А теперь нет. Онор и Джейк стали единым целым. Они родители замечательной маленькой девочки по имени Саммер. Сестры все еще болтали, все еще смеялись, когда собирались вместе, все еще любили друг друга так, как могут любить друг друга только близняшки, но это уже не то. И это уже навсегда.

До тех пор пока Онор не вышла замуж, Фейт не понимала, насколько близки они были с сестрой.

– Следующий, – сказал Уокер.

Он протянул ей аккуратный пакетик с камнем внутри. По взгляду, которым он окинул Фейт, она догадалась, что Уокер просит дать ему другой рубин уже не в первый раз.

– Извини, – пробормотала она, – я задумалась. – Она подтолкнула поближе к нему маленькую коробочку с пакетиками. – Возьми сам.

Рассматривая рубины, Уокер думал, какие же мысли Фейт заставляют вспыхивать ее серебристо-синие глаза и почему так подрагивают ее губы. Ему было интересно, но спросить об этом он не рискнул. В конце концов, это не его дело. Но факт, что ему хочется, ужасно хочется, чтобы это было его дело, указывал на то, что он самый настоящий дурак.

Молча он вынул очередной пакет из коробки и освободил из бумажной обертки драгоценный камень. Через мгновение он вновь оказался в рубиновой вселенной, в ее чистом, безупречном цвете. Совершенное великолепие. Уокер и подумать не мог, что увидит рубины такого качества. Смешно, что он нашел их в выдвижном ящике у Фейт. Ему захотелось выругаться и расхохотаться одновременно.

Фейт достала свой блокнот для эскизов и, тихо шурша страницами, пролистала его до конца. Рассеянный свист Уокера говорил о том, как сильно увлек его новый рубин. Она взяла карандаш и начала переделывать эскиз для одного из клиентов, который оказался на редкость капризным. Он хотел, видите ли «что-то более значительное по виду», хотя и знал, что работы Фейт отличаются изысканной простотой.

Нахмурившись, она продолжала изучать эскиз. Клиент хотел нечто вычурное, но не в стиле барокко, богатое, но не тяжеловесное, внушительное, но не ослепляющее. Романтическая чувственность для него была слишком женственной, геометричность минувшего двадцатого столетия – слишком мужской.

Она уже подумывала отказаться от заказа. Некоторым клиентам просто невозможно угодить.

Состроив гримаску, Фейт взялась за новый эскиз. Постепенно она погрузилась в работу и забыла об Уокере, который находился всего в нескольких шагах от нее, забыла обо всем. Делая набросок эскиза, она представляла себе грациозно изогнутый папоротник из золота, на листьях которого мерцали капли лунного опала. Замечательная идея для будущего кулона, броши или браслета.