Рубиновая комната - [2]
И вот перед ними возникли светлые стены здания парламента, построенного в стиле неоготики. Воздух пронзили сигнальные свистки.
– Назад, леди, немедленно уходите отсюда! – послышался рев мужских голосов.
– Пропустите нас!
– Мы – граждане этой страны, мы платим налоги! Мы требуем права войти в здание парламента! – закричали возмущенные женщины.
– Если премьер-министр откажется принять нас, мы войдем к нему без приглашения!
Демонстранты ненадолго остановились, но вскоре ринулись вперед.
– Женщинам в первом ряду удалось прорвать полицейский кордон! – крикнул кто-то.
Преисполнившись твердой решимости попасть в здание парламента, Виктория стала протискиваться сквозь толпу. Краем глаза она заметила группу язвительно ухмылявшихся мужчин. В одну из женщин перед Викторией бросили тухлое яйцо, в нее саму – гнилой апельсин. Девушка поскользнулась на чем-то скользком и с трудом устояла на ногах.
Едва Виктория обрела равновесие, как сигнальные свистки засвистели громче. До ее слуха донесся топот копыт. На площадь въехали конные полицейские, направляя лошадей прямо в толпу демонстрантов. Послышались панические крики, ругань и яростные вопли.
«Ха, так вот какова эта полиция, будто бы преданная рыцарским идеалам!» – рассерженно подумала Виктория. Пытаясь не паниковать, она пригнулась, прошла под конской шеей, вынула из сумки свой «Кодак» и направила камеру на происходящее.
Перед объективом возник полицейский, державший в руках высоко поднятую дубинку. Она сфотографировала еще двоих полицейских, схвативших под мышки отчаянно отбивавшуюся женщину и потащивших ее по мостовой. От группы зубоскаливших мужчин отделились несколько человек, бросились в толпу, стали хватать и лапать женщин.
– Вот еще одна из тех баб!
Виктория слишком поздно заметила, что перед ней возник мужчина. Он грубо схватил ее за руку, заставив выронить «Кодак».
– Иди сюда, малышка, поцелуй меня!
По-английски он говорил как представитель низшей части среднего класса, в его улыбке чувствовалась неприязнь. В верхнем ряду не хватало многих зубов.
– Руки прочь!
Применив прием джиу-джитсу, Виктория заставила мужчину пошатнуться, затем он упал на землю.
«“Кодак”… Где же “Кодак”?»
Девушка торопливо оглядывалась по сторонам. Протиснувшись между двумя мужчинами, она уже подняла фотоаппарат с земли, когда ее снова схватили, на этот раз сзади. Горло сжал чей-то локоть.
– А ты совсем дикая. Ну что, оттрахать тебя как следует, прежде чем передать полиции?
В нос Виктории ударил запах лука и пива. Девушка смогла немного повернуть голову. Над ней нависло заросшее щетиной красное лицо. Смеясь, мужчина потащил ее прочь, пока она отчаянно пинала его, пытаясь высвободиться.
– Вы ведете себя совершенно неподобающим образом. Немедленно отпустите девушку! – услышала Виктория строгий мужской голос. Она увидела, что на пути у ее обидчика возник молодой мужчина.
– Отвали, франтик. Не то получишь в рожу, – прорычал тот.
– Что ж, если вы совершенно не воспринимаете человеческую речь…
Мимо Виктории просвистел кулак, обрушившись на лицо бородача. Тот попятился. Воспользовавшись возможностью, Виктория вырвалась и свернула на Парламент-стрит. На миг обернувшись, она увидела за спиной своего спасителя, бородача и нескольких его приятелей, следовавших за ним по пятам. В этот миг из-за угла одной из боковых улиц показался кеб.
– Идемте! – Молодой человек схватил Викторию за руку и вместе с ней бросился к карете.
– Куда угодно, лишь бы прочь отсюда! – крикнул кучеру ее спаситель, помогая ей взобраться на сиденье, а затем садясь рядом с ней.
– Как скажете, сэр! – поворачивая коней, кучер щелкнул плетью, обрушив ее на их преследователей, а затем лошади галопом бросились в сторону Ковент-Гардена.
– Иногда в жизни нужно просто немного везения. Мне бы действительно очень не хотелось драться с этим сбродом. К тому же я не совсем в форме, – и молодой человек пошевелил пальцами правой руки, а затем болезненно скривился.
Тут Виктория наконец смогла рассмотреть его. У него были короткие русые волосы и темно-карие глаза. Его нельзя было назвать красавцем, но черты лица у него были правильные. Одна бровь была немного выше другой, из-за чего казалось, что он постоянно над чем-то иронизирует. Небольшие складочки у широких губ заставляли предположить в нем человека с чувством юмора. Девушка решила, что ему уже больше двадцати лет и родом он из образованной семьи, поскольку в речи его слышался оксфордский или кембриджский акцент. Завершающим штрихом в его образе можно было считать коричневое пальто, хоть и немного поношенное, однако сшитое явно на заказ.
– Боже мой, – пробормотал он себе под нос, – никогда бы не подумал, что вывихну руку за сторонницу миссис Панкхёрст[1].
– Значит, вы против избирательного права для женщин? – вспыльчиво воскликнула Виктория.
– Я ничего не имею против…
– Как вы благородны.
– Что вы, не стоит… – Он великодушно махнул рукой. – Однако я имею кое-что против миссис Панкхёрст.
– Потому что она ведет себя не тихо и терпеливо, как того требует всеобщее представление о женщинах, а борется за свои права?
– Нет, потому что я считаю борца за избирательное право женщин ужасно догматичной и самоуверенной особой.
Всю свою жизнь прекрасная Маддалена разрывалась между первым мужем — преданным Антонио — и отчаянным сорвиголовой Спартаком, который любил ее, но не способен хранить верность. Символ их любви, жемчужная брошь, служит Маддалене талисманом. Все потеряв, она стремится во что бы то ни стало вернуть свой талисман — чтобы передать внуку. Именно ему предстоит возродить былое могущество семьи и завоевать любовь своей прекрасной дамы.
Ее зовут Миллисент, Милли или просто Мотылек. Это светлая, воздушная и такая наивная девушка, что окружающие считают ее немного сумасшедшей. Милли родилась в богатой семье, но ее «благородные» родители всю жизнь лгут и изменяют друг другу. А когда становится известно, что Милли — дитя тайного греха своей матери, девушка превращается в бельмо на глазу высшего света, готового упрятать ее в дом для умалишенных и даже убить. Спасителем оказывается тот, кого чопорные леди и джентльмены не привыкли пускать даже на порог гостиной…
Вы пробовали изменить свою жизнь? И не просто изменить, а развернуть на сто восемьдесят градусов! И что? У вас получилось?А вот у героини романа «Танцы. До. Упаду» это вышло легко и непринужденно.И если еще в августе Ядя рыдала, оплакивая одновременную потерю жениха и работы, а в сентябре из-за пагубного пристрастия к всемерно любимому коктейлю «Бешеный пес» едва не стала пациенткой клиники, где лечат от алкогольной зависимости, то уже в октябре, отрываясь на танцполе популярнейшего телевизионного шоу, она поняла, что с ее мрачным прошлым покончено.
Жизнь Кэрли Харгроув мало отличается от жизни сотен других женщин: трое детей, уютный домик, муж, который любит пропустить рюмочку-другую… Глубоко в сердце хранит она воспоминания о прошлом, не зная, что вскоре им предстоит всплыть — после шестнадцатилетнего отсутствия в ее жизнь возвращается Дэвид Монтгомери, ее первая любовь…
Кто сейчас не рвётся в Москву? Перспективы, деньги, связи! Агата же, наплевав на условности, сбегает из Москвы в Питер. Разрушены отношения с женихом, поставлен крест на безоблачном будущем и беззаботной жизни. И нужно начинать всё с нуля в Питере. Что делать, когда опускаются руки? Главное – не оставлять попыток найти своё истинное место под солнцем! И, может быть, именно тогда удача сложит все кусочки калейдоскопа в радостную картину.
Трогательная и романтичная история трех женщин из трех поколений большой и шумной ирландской семьи.Иззи, покорившая Нью-Йорк, еще в ранней юности поклялась, что никогда не полюбит женатого мужчину, и все же нарушила свой зарок…Аннелизе всю себя отдала семье — и однажды поняла, что любимый муж изменил ей с лучшей подругой…Мудрая Лили долгие годы хранит тайну загадочной любовной истории своей юности…Три женщины.Три истории любви, утрат и обретений…