Рубиновая комната - [130]

Подняв воротник пиджака, чтобы защититься от ветра, он направился в сторону Стрэнда, где был гараж, в котором давали напрокат автомобили.

Хопкинс все же сильно пожалел о своем решении ехать в Корнуэлл третьим классом. Из-за бури на рельсы упало дерево, отчего прибытие задержалось на два часа. Усталый дворецкий прибыл на вокзал Солком около десяти часов утра. Дебретт ничем ему особенно не помог.

– Мистер Хопкинс? – обратился к нему мужчина в форме кучера.

– Это я.

– Перкинс из Бликлинг-холла. Меня послала миссис Коллинз и поручила ждать вас.

Настроение у Хопкинса сразу улучшилось, стоило ему услышать фамилию экономки. В карете он немного задремал и успел отдохнуть, когда они подъехали к особняку. Когда карета остановилась на хозяйственном дворе, из дома вышла миссис Коллинз, чтобы приветствовать гостя.

– Я очень сожалею об опоздании, – торжественно произнес Хопкинс, снова подумав о том, как же все-таки красива миссис Коллинз.

– Да, буря… Здесь, в парке, она тоже бушевала. – Миссис Коллинз улыбнулась и указала на несколько деревьев, видневшихся над крышами хозяйственной пристройки. Несмотря на расстояние, было хорошо видно, что ветви в кронах сломаны. – Но проходите же, мистер Хопкинс. Должно быть, вы проголодались с дороги. Я сейчас же попрошу, чтобы вам приготовили завтрак. Во время него вы сможете поговорить с мистером Бейкером.

Хотя Хопкинс считал это не совсем корректным, голод пересилил сомнения. Мистер Бейкер оказался широкоплечим мускулистым мужчиной, который, несмотря на то что фигура у него была скорее как у боксера, нежели как у дворецкого, держался с достоинством, как с удовольствием отметил Хопкинс. Лицо его все еще носило следы южного загара. Они с Хопкинсом обменялись любезностями в столовой для слуг, а помощница кухарки тем временем принесла Хопкинсу чай, тост и яичницу.

– Миссис Коллинз сказала, что у вас есть вопросы по поводу мисс Уилкокс, – произнес мистер Бейкер и перевел взгляд с Хопкинса на экономку. Хопкинс попросил миссис Коллинз присутствовать при разговоре.

– Я должен извиниться перед вами за то, что во время прошлого посещения сказал не всю правду. – Поставив чашку, Хопкинс посмотрел на миссис Коллинз. – Мисс Уилкокс и еще три человека были убиты. Все эти убийства, вероятно, связаны с некой тайной, известной миссис Уилкокс с прошлого места ее службы. Поэтому для меня очень важно выяснить, где она работала до поступления в камеристки к леди Кармайкл.

– Господи боже мой, как ужасно! – Миссис Коллинз в ужасе прикрыла рот рукой. Мистер Бейкер тоже выглядел потрясенным, однако быстро взял себя в руки. – Мисс Уилкокс работала в очень респектабельных домах, – заявил он, – и это, наряду с ее исключительными рекомендациями, стало причиной того, почему ее приняли на работу. Не могу поверить, что случившееся во время ее службы в другом месте могло привести к столь ужасным последствиям.

– И все же не могли бы вы назвать мне прежнее место работы мисс Уилкокс?

– Что ж, если вы настаиваете… Она работала камеристкой у леди Джойс Мартингейл. Как вам наверняка известно, Мартингейлы – древний дворянский род из Нортумберленда. А до этого в течение долгого времени – у герцогини Монтегю.

Хопкинс оцепенел.

– Вы в этом уверены? – медленно произнес он.

– Да, – кивнул мистер Бейкер. – Мисс Уилкокс очень редко говорила о прежних хозяйках, но те несколько раз, когда упоминала имя герцогини, мне показалось, отзывалась о ней очень тепло.

Виктория наслаждалась вечером с Констанс. После великолепного ужина они сидели у камина и болтали. Всю ночь бушевала буря, деревья в саду стонали под порывами ветра. Поскольку Хемпстед был расположен на холме, ветер налетал со всех сторон. Спала Виктория тревожно. Ей снился пожар, вернулся и прежний кошмар, в котором отец сердито запрещал ей рисовать.

На следующее утро Констанс собиралась на встречу своей благотворительной организации в Ист-Энд. Поскольку Виктория хотела пофотографировать гавань, они вместе сели в «даймлер» и поехали в город. Буря утихла, небо было синим и безоблачным, однако повсюду на улицах валялись куски черепицы и ветки.

Гавань буря тоже не обошла стороной. Она перевернула грузовые краны, разбила о набережную несколько маленьких судов. У некоторых были сломаны мачты. Пробираясь сквозь толпы рабочих и матросов, занимавшихся устранением наиболее серьезных повреждений, девушка подыскивала места, откуда смогла бы фотографировать, не мешая при этом мужчинам.

Хотя эти разрушения явно не вписывались в «образ нации мореплавателей» мистера Паркера, для Виктории в них была своеобразная меланхоличная прелесть, и она сделала несколько снимков сломанных судов. В конце концов, они имеют как минимум документальную ценность.

Виктория хотела взять свой блокнот для рисования и сделать несколько зарисовок, когда вдруг вспомнила, что совсем неподалеку живет Кейтлин. Может быть, у Орлы, поселившейся у нее после убийства Молли, есть весточка от подруги. Девушка решила навестить ее.

Квартира Кейтлин находилась на самом верхнем этаже четырехэтажного кирпичного дома. На лестнице при полном отсутствии окон была кромешная тьма. Если здесь когда-то и было газовое освещение, оно давно перестало работать. Девушка осторожно поднялась по скрипящим ступенькам. За одной из дверей плакал младенец. Здесь стоял стойкий запах угля, экскрементов и протухшего мяса, и девушка решила, что лучше не знать, во что такое мягкое она только что вступила. Виктория была ужасно рада, оказавшись на самом верху последнего пролета. Из ведущего на крышу люка пробивался свет.