Рубеж - [40]

Городок наш маленький, здесь трудно хранить тайны, секреты быстро выходят на свет. Поэтому все в городе были в курсе, где и как помаленьку приворовывали большинство депутатов, а депутаты, в свою очередь, зная, что горожане знают, воровали в меру. Преступления, если их совершали не заезжие гастролеры, а свои, раскрывались в срок. Громкие романы или супружеские измены обсуждались по вечерам в большинстве квартир и частных домов окраины.

Несколько месяцев назад в городе исчезли несколько детей. Просто вышли из дому, чтобы больше никогда не вернуться. Милиция сбилась с ног, разыскивая тех. кто хоть что-нибудь знал. Ведь дело казалось простым: все дети дружили между собой, фактически, это была одна компания. Более того, компания, милиции известная, на их счету уже были случаи мелкого вымогательства, попытки угона, избиения и все такое прочее. Я уже говорил, городок у нас маленький, отношения между людьми зачастую более чем тесные, и многое, что делали ребята из этой компании, решалось в конце концов между их родителями и папами – мамами потерпевших. Так сказать, по – семейному. Зачем выносить мусор из избы? Все знали обо всем, и так же старательно делали вид, что ничего не происходит.

Одним из тех, кто пропал, был Ленчик, мой сын, пятнадцати лет от роду. Что греха таить, он действительно отбился от рук, подраспустил я его. Было дело, я немного пил, мать не могла одновременно справляться и с ним, и со мной. Но когда Ленчик пропал, я завязал. Полностью. Не смог смотреть в глаза Вере, моей жене, особенно после того, как, заявившись домой буквально на четвереньках, кое-как вскарабкавшись на шестой этаж по предательски уходящей из-под ног лестнице (лифт уже не работал), ожидал неизбежного скандала, пресловутого битья скалкой или сковородкой, метания тарелок в стену – однако наткнулся на холодный презрительный взгляд. Вера открыла мне дверь, впустила в квартиру – и ни слова не сказала. Мне этого хватило. С утра я проснулся совсем другим человеком, лишь похмелье напоминало о том, что было вчера.

– Мне жаль, что так вышло с вашим сыном, – повторил Толик. – Но я так рассердился тогда, ничего не мог с собой поделать.

Я осторожно кивнул. Говори, мальчик, говори. Надеюсь, это значит, что тебе тоже трудно убить меня. Думай, что у нас есть шанс закончить дело миром, что ты сможешь чем-то откупиться от меня.

Но на самом деле я уже все решил.

Итак, милиция ничего сделать не могла. Родители пропавших собрались вместе, позвали друзей, по телевизору всех желающих звали присоединяться к нам – мы прочесывали город, обшаривая чердаки, заглядывая в мусорные бачки, обыскивая колодцы.

Когда прошли недели, поиски не дали результатов, люди постепенно забывали о том, что произошло. Тоже понятно, у всех свои проблемы. Лишь родители пятерых как сквозь землю провалившихся пацанов пытались еще что-то сделать, но шло время, и все яснее становилась горькая истина: ничего у нас не выйдет. Придется жить дальше с чувством потери, с пустотой в сердце там, где раньше гнездилась любовь к своим детям.

Я, однако, не сдался. Была одна девчонка, Лизка ее звали. Сынок мой с ней гулял, хотя в его возрасте рановато еще о подобном думать. Ну, говорят, теперь дети быстрее взрослеют. Что в этой девятикласснице нашел мой Ленчик – не понимаю: тощая, белобрысая, глазенки слегка навыкате, как у рыбы. Конечно, если косметикой там – сям подмазать, то ничего, только пользоваться тушью и помадой Лизка не умела, малевала по лицу как придется, лишь бы погуще да поярче. Может, с возрастом поумнеет, и вообще, не об этом речь.

Я дождался ее после школы и предложил сесть в машину. Лизка пару раз мельком видела меня, знала, что я отец того парня, с которым она гуляет, и поэтому согласилась. Но вместо того, чтобы отвезти девчонку домой, как я обещал, мы поехали за город и поговорили там без лишних глаз и ушей. Не подумайте, ничего я с ней не делал, хотел только припугнуть. Так и вышло. Стоило мне объяснить, что вокруг никого нет, и хорошенько тряхнуть ее за остренькие костлявые плечи, как Лизка разревелась и начала рассказывать.

Сначала я подумал, что она либо бредит, либо пытается меня обмануть. Но упрямая малолетка стояла на своем, повторяя одно и то же – что Ленчик с товарищами за два дня до своего исчезновения сшибал деньги с пацанов у кинотеатра «Победа», чем занимался нередко. Но в тот вечер им встретился Толик Девяткин.

Как-то так вышло, что никто из них не знал самого известного художника в городе в лицо. Хотя городок наш, я еще раз напомню, невелик, но школ у нас побольше чем одна. А пацаны, промышляющие вечерами отниманием денег у своих более слабых сверстников, обычно знают в лицо не художников, а кинозвезд, популярных музыкантов и братву постарше.

Мне трудно было поверить Лизкиным словам о том, чем пригрозил Толик обидчикам.

Но я мог хотя бы попробовать выяснить, какова доля истины в ее сбивчивом рассказе, перемежающемся ручьями слез из как попало накрашенных глаз.

Тогда я переговорил еще с несколькими одноклассниками Ленчика, и большинство из них подтвердили историю белобрысой девятиклассницы Лизки. А двое из них даже рассказали, что художник пытался подкрепить свои угрозы демонстрацией доказательств. И подсказали, где эти доказательства, вроде бы, можно добыть.