Розыск - [22]

– Не знаю… – откровенно признался Волков.

– А я знаю. У хантов-промысловиков в нашей округе такие стволы уже имеются. За водочку или за дрожжи-то могут и патронами поделиться, очень даже запросто! Им-то, промысловикам, патроны в большом количестве выдают!.. Вот тебе и ответ: спрячет Федьша Царегородцев карабинчик в тайге до поры, угостит хорошенько какого-нибудь знакомого ханта – вот и боезапас в кармане. Вали сохатых потихоньку – всю зимушку без мяса не будешь!

– А участковый зачем? – усмехнулся Олег. – Что-то не больно похоже, чтобы у тебя под самым носом браконьерствовали, а ты не знал!

– Э-э, мил-человек, – вздохнул Кандычев, – не так-то все просто! Некоторые ведь по две-три лицензии на отстрел лося покупают, а предъявляют их только тогда, когда попадаются. А сколько он до этого сохатых завалил – одному богу известно! Тайга-то у нас большая, везде разве углядишь…

Он умолк, заложив руки за спину, оглядывая магазин. Потом подошел к пирамиде за печкой и, осторожно наклонив двустволку, стал осматривать ее поверхность.

– Вот видишь, на «тулке» свежих отпечатков нет. Значит, выбор был сделан заранее – пятизарядка и «Лось»!.. Кстати, ты не знаешь случайно, как у гладкостволок калибр определяется? У нарезного-то оружия все понятно. Еще с армии помню, калибр – это расстояние между полями нарезов в миллиметрах. А вот у ружья как? Кого ни спрошу – не знают. Может, на американский лад? Это ведь у них там ковбои с «кольтярами» сорокового калибра бегают…

– Да нет, Петр Матвеевич, не американцы тут виноваты. Скорее всего англичане… Когда-то в старину они решили, что калибр ружья должен выражаться количеством шаровых пуль, отлитых из фунта свинца. Например, двенадцатый калибр означает, что из четырехсот пятидесяти трех с половиной граммов свинца, а это и есть английский фунт, когда-то отлили двенадцать пуль, диаметр которых равен диаметру канала ствола вот этой «тулки»… Не совсем удобный эталон, но Англия – страна традиций. А позже такое обозначение и в России установлено было.

– Ну, а с «кольтами» как? – заинтересовался Кандычев.

– Тут проще. Калибр стрелкового оружия США сейчас переведен, для удобства, на метрическую систему, на миллиметры. А раньше все измерялось в дюймах, но это крупная мера – более двух сантиметров… Поэтому калибр выражали в десятых долях «линии». А «линия» – это одна десятая дюйма. Помнишь знаменитую русскую винтовку системы Мосина, «трехлинейку»?

– Конечно, – кивнул головой лейтенант. – Винтовка системы капитана Мосина калибра семь целых шестьдесят две сотых миллиметра. Когда в армии служил, нам начальник службы арттехвооружения лекцию проводил по истории отечественного оружия. Очень, скажу я тебе, интересная лекция была!

– Вот видишь. Теперь-то тебе понятно, откуда произошло слово «трехлинейка»?

– Понял. Выходит, эта самая «линия» равна, равна… – зашевелил губами при подсчете участковый. – Одна «линия» – это две целых пятьдесят четыре сотых миллиметра. Так?

– Правильно, – подтвердил Волков. – Вот и получается, что двадцатый калибр в США соответствует нашей «мелкашке» – пять и шесть десятых миллиметра. А тридцать восьмой калибр, который фигурирует почти во всех западных детективах, равен девяти миллиметрам, то есть как у нашего пистолета Макарова. Правда, у американских полицейских есть револьверы и гораздо большего калибра – до пятидесятого, то есть двенадцать и семь десятых миллиметра…

Кандычев сделал просвет между большим и указательным пальцами, прикидывая калибр этого полицейского «кольта», и аж присвистнул от удивления:

– Ну ничего себе! Вот это «дурочка»! С такой и на медведя ходить не страшно!

– Да, машинка солидная, – согласился Волков, – – ее при стрельбе нужно двумя руками держать. Одной не удержишь.

– Слушай, Олег-батькович, а откуда ты это все…

– Что? – не понял Волков.

– Ну, про оружие, про калибры разные знаешь?

– Справочник такой криминалистический есть. В нем характеристики почти всех видов оружия. Я ведь на третьем курсе юридического учусь.

– То-то и оно… Институт есть институт! – вздохнул Кандычев. – Там тебе и библиотека, и консультации, лекции разные… А я вот, брат, как после армии курсы участковых закончил, и на этом все – шабаш. Сам чувствую – не хватает, не хватает у меня парой грамотешки… А в нашем-то милицейском деле ой как много знать нужно!

– А что же не поступаешь никуда?

– Поступал уже единова… В прошлом году в высшую школу МВД. Да только сразу на сочинении и срезался! – почесал затылок Петр. – Через месяц на второй заход поеду… Учительница тут одна меня помаленьку натаскивает, так что мой шанс повышается… Диктанты заставляет писать, представляешь? Смех ведь!..

– Ну, значит, наверняка поступишь! – подбодрил его Олег.

– Э-э, брат, однако заболтались мы тут с тобой! – спохватился вдруг участковый. – Пойдем-ка двор старухи Анкудиновой глянем.

– Идем, – согласился Волков. – Только давай сначала ГОСТы на консервных банках сфотографируем. Потом я размножу для розыскных нарядов. И еще, я хотел бы по одной этикетке с банок и шоколада с собой взять. Продавщица возражать не будет?

– Бери. С Аннушкой я договорюсь.