Розыск: рассказы - [30]

Проходя мимо, слышу удары по металлу и подхожу на стук. Это оказывается Роман с плоскогубцами и молотком колотит по аппаратам. Я с интересом подхожу и немного с иронией, конечно, не как следак на допросе, спрашиваю: «Кому шумим?» В ответ: «На деловой вопрос деловой ответ. Медь нынче в цене, а здесь она просто ничья, под ногами валяется. Зачем добру пропадать. Вот смотри, какая красота!» — и открыл крепкую матерчатую сумку, где больше половины уже было наполнено красивыми красными пластинами меди. «Да, красиво, но ведь это не наше, а хозяйское!» — говорю. Я взял один, взвесил на руке, тяжелая, и бросил обратно. «Была не наша, а станет наша» — произнес с самоутверждением Роман и этим, кажется, был доволен, мол, не учите меня жить, а лучше помогите материально. Я пошел дальше по обходу и подумал: да, металл дорогой, и дело, конечно, прибыльное, но мы здесь не за тем, чтобы заниматься разграблением того, что должны охранять.

Моя мама, Елизавета Кузьминична, с детства меня приучила, где чужое, а где свое, и чужое, пусть оно у тебя хоть под носом будет находиться, но не тронь. Видимо, это качество характера привито родителями нам, с нашим воспитанием с детства. Конечно, эту склонность Романа брать чужое не один я заметил, и, Вас об этом знал, но не пресек «предпринимателя из охраны» как бы надо было, потому что дальше больше. А может быть было личное, отдельное разрешение от Вас о сборе меди. Об этом я не знал, то пусть собирает. Нам-то остальным никто не разрешал, а ему получается все можно. Хотя об этом никакого официального разрешения не дают. Что не запрещено, то можно, если осторожно. Лично у меня никакой зависти, ни другого чего-либо, просто это не моё.

День второй

Работа началась с утра как обычно. Охранники разошлись по своим постам, работа началась. Мы с Николаем Максимовичем находимся в «аквариуме», бдим службу, иногда открывали основные ворота, впуская и выпуская наш заводской еще сохранившийся транспорт. Подъезжают несколько грузовых КамА3ов, и Вас распоряжается пропустить и проследить при погрузке их, чтобы грузили только пластмассовую тару, то есть полиэтиленовые ящики под молочные бутылки и более ничего. Этой тарой было заполнено до верха несколько уличных складов из рабицы. Я сходил и находился при погрузке их на несколько машин, затем меня подменил другой охранник. К концу дня все склады были очищены от этой полиэтиленовой тары, но и нас, охрану, не забыли. С каждой наполненной машины при выезде нам оставляли денежку Не так и много, но на пивко и сигареты было.

Роман уже добыл всю красную медь из разломанных им аппаратов и ходил в раздумье. Теперь все чаще и чаще я его встречал в обществе Петюни. Наверное, это неспроста. Такой союз Петю до добра не доведет. Когда-то он был «ментом», но выгнанным из «конторы» с позором, а это для человека хуже некуда. Роман тоже это понимал, и этот «паленый» мент подходил ему по всем «параметрам». И Рома его подобрал, когда у Пети ни друзей, никого, в целом мире один, поддержал и душевно обогрел. После этого он в глазах Петюни первый человек, друг и учитель. Но поживем, увидим. Жизнь покажет, кто есть кто.

На днях к «аквариуму», к первому посту значит, подходит худенький, небольшой мальчик лет двенадцати и спрашивает Рому, а в руке та самая сумка, в которую Роман медь красную выбивал и складывал. Я позвонил, подошел Рома и объяснил, что это его племяш «Васек», и принес ему обед в сумке. Мы его пропустили, молодец, заботится о дядьке. Я еще подумал, что мальчик какой-то неухоженный, заморенный что ли. Ну да ладно, не мое дело, какой есть. Но что-то на душе неприятное, тревожное осталось после Васька.

Олега, который травку покурить любит, на самом деле я застал как-то в «аквариуме», сидящим за столом, а ноги были на столе как в западном кино, и сам несет какую-то ахинею. Тут был и Николай Максимович. Я присмотрелся к Олегу и понял, что парень где-то обкурился и пришел сюда пообщаться с нами, похвалиться, что, мол, ему все трын-трава и эта работа, и мы в придачу Пришлось отвести его отдохнуть, а самому за него и за себя подежурить.

Охранники Женя и Костя, что семейные с периферии, с горем пополам, но работали: то с похмелья, то с опозданием и другими оправданиями и извинениями. То к одному, то к другому приехали жены, как сговорились, за деньгами для семьи, а у них у самих кроме долгов и мелочи по карманам дать женам нечего. Вот и пришлось, как сами рассказывают, у Вас кредит брать наперед за месяц и даже более. Начальник, видя таких заблудших, несамостоятельных мужей, пожалел их жен и дал денег, но взял с них слово, что отработают с лихвой, что бы ни случилось. В общем, парни эти к нему крепко попали на крючок, а все через рюмку «чая», сильно любили «почаевничать».

День третий

Минут через тридцать после нашего заступления на смену подъезжает к нашим воротам колесный экскаватор, и стал сигналить о въезде на нашу территорию. Вас дал добро и пояснил, что этот механизм будет работать у нас по утилизации тары, на этот раз проволочных корзин под молочную посуду, оставшуюся с недалеких времен. Таких корзин из оцинкованной проволоки было также большое количество в нескольких складах. А экскаватор тут при чем? — подумал я. А вот зачем!.. Грузчики из склада грузят корзины в КамАЗ, который тут же подвозит их на площадку к экскаватору, аккуратненько высыпает корзины рядом с ним, чтобы они не сцеплялись друг с другом. Экскаваторщик торцом ковша плющит каждый ящик, превращая его в блин из проволоки. Этот блин тут же забрасывают в кузов другого КамАЗа и при наполнении отвозят на завод вторсырья. А этих блинов здесь не один десяток тонн, и цветной лом в хорошей цене. Нам снова и на пивко и покрепче. Это тебе не медные пластинки, тут масштабнее, кто узрел, тот и съел.