— Понятно. Это как в сказке про мальчика, который все время кричал, что видит волка, и потому, когда он его на самом деле увидел, ему никто не поверил… Но позвольте, если соседи слышали только один выстрел, то это был не Мортимер!
— Постойте, постойте, дайте мне закончить, пожалуйста. Вся штука в том, что примерно в десять минут одиннадцатого супруги ненадолго отлучились из дома в соседний паб. Поэтому, если в отца стрелял Мортимер, они могли этого не слышать.
Нет, это был либо кто-то неизвестный в одну минуту одиннадцатого, или Мортимер через четверть часа. И будь я проклят, если я знаю, на какой из версий остановиться!
После непродолжительной паузы Джервас Фэн вдруг сказал:
— Это мог быть только Мортимер.
— Почему вы так думаете?
— Я делаю этот вывод на основании всего, что только что услышал от вас. Я думаю, вы согласитесь, что случайный грабитель… — Фэн осекся. — Между прочим, а было ли украдено что-нибудь?
— Да, но ограбление мог имитировать и Мортимер. У него было для этого достаточно времени до прибытия полиции.
— Прекрасно. Тогда вы должны согласиться, что случайный грабитель, совершив убийство, вполне мог положить на место упавшую телефонную трубку. Однако у него не могло быть никаких причин, чтобы потом снова бросить ее на пол.
Зато Мортимер, если виновен он, имел для этого все основания. Если звонок Тиджвика-старшего Харольду был розыгрышем, старик должен был тут же положить трубку, как только это сделал сын. Мортимеру же необходимо было сбросить ее, чтобы создать впечатление, что убийство произошло в момент разговора, то есть — в одну минуту одиннадцатого, когда у него самого было твердое алиби.
Ему пришлось, разумеется, спрятать куда-нибудь пистолет с холостыми патронами, которым воспользовался его батюшка для своей идиотской шутки. Советую вам, Хамблби, заняться поисками немедленно…
— Да, да, все это прекрасно, — перебил его инспектор. — Я не хуже вас понимаю, что если мы докажем, что отец разыграл сына по телефону, то Мортимер попался. Мне не понятен только ход ваших рассуждений по поводу телефонной трубки. Согласен, если трубку положили на место, а потом снова сняли, то это мог сделать только Мортимер. Но почему вы считаете, что именно так оно и было? Разве трубка не могла просто валяться на полу от одной минуты до четверти одиннадцатого? Чем мы сможем это доказать?
— Все дело в нашей автоматической телефонной системе, — ответил Джервас Фэн. — Бросьте, Хамблби, вы уже наверняка сами все поняли. Нет? Ну разве вы не видите, что, если бы с десяти до четверти одиннадцатого — то есть с того времени, как мистер Тиджвик позвонил сыну, — трубка его телефона не лежала на месте, Харольд не смог бы позвонить ни Мортимеру, ни кому-либо другому. Ведь если в конце разговора вы не кладете трубку, вы отключаете телефон своего собеседника.
А так как Харольд сумел дозвониться Мортимеру, совершенно ясно, что мистер Тиджвик сам положил трубку на место, а кто-то другой сбросил на пол, чтобы в таком положении ее нашла полиция. И поскольку никакому грабителю это и в голову не пришло бы, то вывод очевиден.
Видите, все оказалось очень просто, и я полагаю, что этого вполне достаточно, чтобы уличить убийцу.
