Розы на снегу - [109]

Аргента говорила правду. Еще в октябре, когда она была в отряде Егорова — Красотина, вместе с группой подрывников выполняла боевое задание. Группу возглавлял Виктор Шелыгин. Подрывники недалеко от Струг Красных пустили под откос немецкий воинский эшелон. А в ночь на 2 октября 1943 года Аргента с товарищами взрывала железную дорогу на участке между Стругами Красными и Плюссой. После этой операции у нее осталось несколько капсюлей-детонаторов.

— Давайте передадим их тем, кто пойдет на задание, — предложил Крицков.

Аргента быстро спрятала детонаторы в карман стеганки, будто боялась, что их отберут.

— Сама хочу на диверсию пойти. И ребят уже подобрала.

Крицков переглянулся с Евдокимовым:

— Отпустим ее на «железку»?

Евдокимов улыбнулся:

— А почему бы и нет? Если Лена и помощников себе уже подобрала, назначим ее старшей группы.

Они вышли из Щербовой Горы, когда над землей легли сумерки. По пути к железной дороге завернули в небольшую деревушку и взяли с собой девушку, которая хорошо знала местность. У дороги фашисты построили много дзотов, нарыли окопов и расставили секреты. Девушка должна была провести партизан мимо них.

К полуночи благополучно вышли к дороге. И вдруг раздался грозный окрик:

— Хальт!

Трудно пришлось бы группе, но неожиданно из-за поворота вынырнул поезд. Состав оказался между дозором и партизанами…

— Нельзя возвращаться в отряд, не выполнив задание, — сказала Аргента. — Стыда не оберешься.

— Надо попробовать пройти к дороге в другом месте, — предложил Толя Смирнов.

Больше часа партизаны шли по лесу. Остановились у поля. Аргента решила, что здесь, на открытой местности, гитлеровцы меньше всего ожидают появления партизан.

— Толя, ты пойдешь со мной, — распорядилась Аргента. — Илья и Григорий останутся возле завала и будут нас прикрывать.

Аргента и Толя залегли в нескольких метрах от насыпи. Решили ставить мину, когда на линии появится поезд. Это было, конечно, рискованно, зато больше вероятности подорвать эшелон.

Ждали долго.

— Толя, ты замерз?

— Не-ет. А ты?

— Я тоже нет, — сказала Аргента, а у самой от холода немело все тело, сводило пальцы на руках и ногах.

Прошло еще несколько минут. Толя быстро повернулся к ней, шепнул:

— Поезд!

Аргента кивнула головой. Она услышала, как тихо позвякивают рельсы, точно где-то далеко отсюда по ним постучали молоточком. Поезд был еще далеко, но по тому, как вздрагивала промерзшая земля, Аргента определила, что движется тяжелый состав.

Они поднялись разом и мигом оказались на полотне дороги. Мину снаряжала Аргента. Толя прилаживал нажимную крышку. Установили мину быстро и кинулись прочь от насыпи. Успели уйти от дороги на несколько сот шагов, когда раздался оглушительный взрыв.

Эта диверсия на железной дороге не была последней, Аргента еще несколько раз ходила на «железку». В Ленинградском партийном архиве хранится отчет о деятельности 6-й партизанской бригады в годы Великой Отечественной войны. В этом отчете есть такие строки:

«Комсомолка Хемеляйнен… лично сама пустила под откос 4 вражеских эшелона, взорвала более 40 рельсов».

ПОЛИТРУК ЛЕНА

В январе сорок четвертого года 6-я бригада под командованием Объедкова начала бои с крупными гарнизонами оккупантов. В середине января второй и четвертый отряды участвовали в налете на станцию Мшинская. В этом бою погиб политрук второй роты четвертого отряда.

Когда отряд вернулся на базу, за Аргентой пришел посыльный и передал, что ее срочно вызывает начальник политотдела бригады Цветков.

Усталый, с темными кругами под глазами, — видно, измотался за эти напряженные дни не меньше других, — Цветков кивком головы показал Аргенте на табуретку, потом сказал:

— Мы тут посоветовались и решили назначить вас политруком второй роты. Что скажете?

Аргента была готова получить самое опасное задание, но то, что она услышала, ее озадачило.

— Мне восемнадцать лет.

— Молодость — не порок.

— Но я даже не в партии.

— Вы комсомолка.

— Но это сложно… быть политруком.

— Очень сложно. А что в нашей партизанской жизни легко?

Так Аргента стала политработником. Где-то в глубине души она гордилась тем, что ей, комсомолке, оказали такое большое доверие. В письме к матери, отправленном вскоре после беседы с Цветковым, она делилась своими чувствами и, точно давая клятву, писала:

«Мы будем бить фашистских сволочей до тех пор, пока руки держат автомат, а глаза видят врата…»

Этой политграмоте учила Аргента бойцов. Она рассказывала им о Ленинграде, о ленинградцах, о их тяжкой доле и удивительном мужестве. Партизаны всегда слушали своего политрука внимательно и верили ей, потому что знали — их Лена больше года жила и работала в блокированном гитлеровцами городе и все, о чем говорила им, видела и пережила сама.

В бою политрук Лена находилась всегда в цепи своей роты. А бои шли ожесточенные, кровопролитные. Самый трудный бой был в феврале 1944 года в деревне Лышница. Деревню разделяла на две части река, скованная льдом. На одном берегу были эсэсовцы, на другом — партизаны. Несколько раз на участке второй роты гитлеровцы бросались в атаку, пытаясь выбить партизан из деревни. Фашисты имели численное преимущество, были лучше вооружены. С улюлюканьем, стреляя на ходу из автоматов, бросались они в атаку. Вторая рота отступила лишь тогда, когда кончились патроны и был получен приказ отходить.