Розы мая - [10]
– Четыре месяца – не такой уж большой срок.
– Меньше четырех.
– Да, меньше, – легко соглашается она – не потому, что поправка важна, а потому, что для него эта тема все еще больная, и она это знает. После всего случившегося Эддисон еще на удивление крепко стоит на ногах. Он агент ФБР, черт возьми, и пусть он должен быть ранимым, видеть эту ранимость другим вовсе не обязательно.
– Ты об этом вообще когда-нибудь думала? – спрашивает вдруг Брэндон.
– Нет. – Ответ быстрый, но не мгновенный. Не защитный, не рефлексивный. – Чави была большой частью моего мира, но не всем им. Да, я была разбита горем, но я была также и зла. Разница ведь есть, да?
– По-твоему, есть?
– Даже если нет, есть кое-что другое. У меня забрали сестру, но свободу я не потеряла. Я осталась тем, кем была, и не назначила день смерти.
Дата истечения срока годности, так назвала это одна из выживших Бабочек. Как у пакета с молоком.
Эддисон чувствует, как оживают в его животе креветки из съеденного ло-мейна.
– Я потеряла сестру. Ваши Бабочки потеряли себя. Разница, по крайней мере, в этом.
– Мы знали, что она намерена это сделать. Предупредили ее родителей, попросили позволить ей принять предлагаемую помощь. Вик просил.
– И Рамирес, – говорит она, нисколько не смущаясь, потому что он просить не может.
С подозреваемыми Эддисону всегда работалось лучше, чем с жертвами. Еще один факт, говорящий о нем больше, чем следовало бы.
– Когда такое случается, знание не помогает, чувства не меняются.
Так ли? Впрочем, вопрос не из тех, что так уж важен. Убийца ее сестры до сих пор на свободе, и даже если б они знали, кто он, Чави это не вернуло бы.
– Так что, я когда-нибудь встречусь с ними? – спрашивает она.
Брэндон моргает и почти отводит телефон от уха, чтобы взглянуть на трубку.
– С кем?
– С теми, кто, прежде чем сгореть, подожжет мир. Думаю, у меня есть с ними кое-что общее.
Эддисон даже усмехается от неожиданности.
– Вот уж да. И – нет, ни в коем случае. Тебе никогда не позволят с ними встретиться, – твердо говорит он, торопливо продумывая последствия такого заявления. С Инарой и Блисс она точно сошлась бы, тут и сомневаться не приходится. Нет уж, нет уж…
Тихий смех… даже не смех, а выдох; но узел в груди слабеет. Странно, даже противоестественно, что можно одновременно чувствовать себя лучше и хуже.
Но ради своего собственного благополучия, а также ради общего состояния мирового порядка крайне необходимо, чтобы они никогда не встретились.
Утром в среду вырываюсь из сна с паническим ощущением, что из-под меня уходит кровать. Или мне так только кажется… Прыгаю на матрасе, продираю глаза. В комнате темно, но просачивающегося из коридора света достаточно, чтобы различить силуэт мамы, которая стоит, облокотившись на изножья кровати, в позе Супермена. Каркас скрипит от дополнительного веса. Я со стоном падаю на спину и накрываю лицо подушкой.
– Какого черта, мам?
Она смеется и садится рядом. Обнимает меня, и теплое, знакомое дыхание с запахом кофе касается моей шеи.
– Ты, конечно, можешь провести урок в пижаме, но это не освобождает тебя от необходимости вставать в разумно приемлемое время.
– А что, на улице еще темно?
– Да.
– Тогда это еще не разумно приемлемое время.
Мама снова смеется, забирает подушку и целует меня в щеку.
– Вставай, милая. Я приготовлю тебе завтрак.
Вафли у нее получаются восхитительные. Ради таких даже стоит слезть с кровати.
Сразу после завтрака мама уходит на работу, а я провожу остаток утра, стараясь настроить мозг на математику, естествознание и историю во французском варианте.
Так много истории… Мне и в голову не приходило, насколько все закручено вокруг Соединенных Штатов, пока я не стала догонять ребят, в одном классе с которыми окажусь этой осенью. В конце концов голова начинает болеть от языковой перегрузки. Я откладываю все и, закутавшись в восемь или десять слоев одежды, выхожу, чтобы бросить вызов миру за стеной. День ясный, но холодный. Боже, какой же он холодный…
И зачем только ветераны мучаются со всеми этими обогревателями, если можно просто зайти под крышу? Холод такой, что даже возле павильона ничего не стоит отморозить нос, а ведь рядом, едва ли не на расстоянии вытянутой руки, имеются целых три «Старбакса». Но задавать такие вопросы я не собираюсь. Сегодня у меня первая игра с ними, и мне еще только предстоит завоевать себе место. Это относится к любой группе.
– Эй, Синенькая, играешь сегодня со мной, – заявляет красноносый ветеран Вьетнама еще до того, как я делаю шаг на траву.
Другие посмеиваются, но прозвище, которым он меня наградил, сегодня как нельзя кстати. Бинди[9] над переносицей – голубой кристалл в серебре, как и гвоздик в правом крыле носа, а когда я стаскиваю с головы вязаную шапочку, в волосах ярко вспыхивают темно-синие пряди. Красноносый моргает, потом, словно соглашаясь с представленными доказательствами, смеется.
– А мне вас как называть? – спрашиваю я, забираясь на скамейку.
– Зови этого урода Корги, слышь? – кричит сосед красноносого, не обращая внимания на локоть, которым Корги тычет его в бок. Бейсболки у них одинаковые, и я думаю о том, что этим двоим, прошедшим вместе через ад, есть на кого опереться.
Продолжение серии «Коллекционер», начавшейся с бестселлера «Сад бабочек». Этот роман буквально взорвал рейтинги «Амазона», поставив его автора в один ряд с такими мастерами жанра, как Томас Харрис, Джон Фаулз и Дэвид Болдаччи. Агент ФБР Мерседес Рамирес начала получать «живые» посылки. Время от времени она обнаруживает на своем собственном крыльце детишек – насмерть перепуганных, измазанных чужой кровью и с плюшевыми медвежатами в руках. Все они как один твердят, что сюда их привез Ангел. Привез со словами, что теперь с ними все будет хорошо и тетя Мерседес позаботится о них.
Окончание серии «Коллекционер», начавшейся с бестселлера «Сад бабочек». Этот роман буквально взорвал рейтинги «Амазона», поставив его автора в один ряд с такими мастерами жанра, как Томас Харрис, Джон Фаулз и Дэвид Болдаччи. Когда на Хэллоуин бесследно исчезла восьмилетняя Бруклин Мерсер, дело было немедленно передано в спецотдел ФБР, занимающийся преступлениями против детей. Агента Элизу Стерлинг, участвующую в расследовании, сперва поразила реакция людей, знавших девочку. Оказывается, сама Элиза и маленькая Бруклин похожи друг на друга, как мать и дочь… Но удивление быстро сменил ужас.
Роман «Сад бабочек», вышедший в США в 2016 году, буквально взорвал рейтинги «Амазона», уверенно и надолго став бестселлером № 1 этого крупнейшего книжного рынка. Читателям стало ясно: на небосклон остросюжетной литературы взошла новая звезда, по своему таланту сравнимая с такими мастерами жанра, как Томас Харрис, Джон Фаулз и Дэвид Болдаччи… Эти девушки знают его лишь как Садовника – мужчину, который похитил их и поселил здесь, в таинственном саду под стеклянным куполом с тенистыми деревьями и прекрасными цветами, ручьем и водопадом.
Иногда жизнь человека может в одночасье измениться, резко повернуть в противоположную сторону или вовсе исчезнуть. Что и случилось с главным героем романа – мажором Алексеем Вершининым. Обычный летний денек станет для него самым трудным моментом в жизни. Будут подведены итоги всего им сотворенного и вынесен неутешительный вердикт, который может обернуться плачевными и необратимыми последствиями. Никогда не знаешь, когда жестокая судьба нанесет свой сокрушительный удар, отбирая жизнь человека, который все это время сознательно работал на ее уничтожение… Содержит нецензурную брань.
Гуманитарий-русист Ник Эллиот понимает, что рискует продать душу дьяволу, поступив в брокерскую фирму Dekker Ward, но ему отчаянно нужны деньги. Шеф Ника, предприимчивый Рикарду Росс, больше известен как маркетмейкер. Его кредо — «кто не с нами, тот против нас». Поначалу Нику кажется, что он наконец-то ухватил удачу за хвост, но тут начинают происходить странные вещи. Сначала он узнает, что его предшественник погиб от рук вооруженных грабителей. На самого Ника совершено разбойное нападение. Неожиданно увольняют одного из ведущих трейдеров компании.
Все уверены, что учителя убила Лили Бенкрофт, у которой были весомые причины его ненавидеть. Она жила, чтобы побеждать, а он разрушил все ее мечты. Но убийство? Это было слишком даже для такой целеустремленной натуры, как Лили.Доказано: она невиновна. Но ей не остановить пересуды за спиной и жуткие телефонные звонки, раздающиеся каждую ночь. Еще одно зверское убийство, и Лили проваливается в пучину кошмара, с которым тщетно борется. Сумеет ли она окончить выпускной класс?..
Один из ведущих мастеров британского нуара Дэвид Пис признает, что его интерес к криминальной беллетристике был вызван зловещими событиями, происходившими в его родном Йоркшире — с 1975 до 1981 г. местное население жило в страхе перед неуловимым серийным убийцей — Йоркширским Потрошителем. Именно эти события послужили поводом для создания тетралогии «Йоркширский квартет», или «Красный райдинг» (райдинг — единица административно-территориального деления графства Йоркшир), принесшей Пису всемирную славу.«1974» — первый том тетралогии «Йоркширский квартет».1974 год.
В Калифорнии, в маленьком горном городке, рассказывают о встречах со Снежным Человеком, которого здесь называют Сесквоч, и существует поверье о Мандранго — порождении сил зла, который в назначенный срок выходит из-под земли, чтобы найти себе невесту. В городе и его окрестностях происходит серия жутких убийств, и некто похищает журналистку Элен, с которой происходят невероятные и драматические приключения.
Завораживающий роман в жанре танго.Недавно потерявший жену комиссар Мигель Фортунато готовится выйти на пенсию после долгих лет службы в полиции Буэнос-Айреса. Его последнее задание – помочь следователю, приехавшему в Аргентину из США для расследования обстоятельств похищения и убийства известного американского писателя. Задание, как выясняется, непростое. Во-первых, следователь оказывается совсем молоденькой, неопытной, но очень привлекательной девушкой по имени Афина Фаулер. А во-вторых, сам Фортунато в силу определенных причин вовсе не заинтересован в том, чтобы правда об убийстве вышла наружу.Впрочем, расследование должно идти, хочет он этого или нет.