Розы для Экклезиаста - [16]

— Если с транспортом будет благополучно, то на этой скорости ты проскочишь еще два перекрестка. Остановишься на третьем по красному сигналу. Там у тебя будет время набить трубку, а может быть, и раскурить, хотя ты делал это очень медленно, когда упражнялся. Если не успеешь закурить, то по пути к автостоянке у тебя будет две возможности это сделать. А чем плохи галстуки? Проверь часы: у тебя ровно девять минут, прежде чем кислота разъест провода. Галстуки — это элегантно.

— Проверил… Галстуки — это глупо.

— А сейчас положи меня на заднее сиденье и прикрой одеялом. Любому, кто попытается меня украсть, гарантирую сильнейший удар током.

Я переложил Максим; раскурил трубку, нашел стоянку.

— Когда будешь разговаривать со смотрителем, выпускай изо рта побольше дыма. Мешок из коричневой бумаги и складная коробка с тобой? Дверная распорка и фонарь?

— Да.

— Хорошо. Сними перчатки. Вынь и спрячь слуховой аппарат. И следи за тем, как держишь баранку. Ладонями. И протирай после каждого прикосновения.

Я поставил машину, расплатился со смотрителем и зашагал по улице в сторону Холла. Оставалось две минуты двадцать секунд.

Поднявшись по ступенькам, я прошел в вестибюль. Выставка “Сикфакса” находилась позади и слева от меня.

Оставалось минута сорок секунд. Я выбил трубку над урной, почистил чашечку.

Изучив копии с чертежей, Максин утверждала, что в выставочном зале окон нет. Металлический косяк, металлическая дверная плита — все, как сказала Максин

Я приблизился к открытой двери, услышал голоса, мельком увидел клавиатуру машин, демонстрационные витрины, убрал трубку и заменил простые очки на инфракрасные. Пятнадцать секунд. Натянул перчатки. Десять.

Я сунул руки в карманы, левую ладонь положил на инфракрасный фонарик, а правую- на распорку. Медленно сосчитал до десяти и вошел в зал — как раз в тот момент, когда погасли лампы.

Пинком захлопнув за собой дверь, я затолкал распорку в щель между замком и косяком, провел стерженьком поляризатора, и дверь оказалась запертой наглухо.

Я включил фонарь и двинулся по залу к центральным выставочным витринам.

Посетители глупо толкались в темноте, в то время как я вытаскивал молоток и разбивал стекло. Двое продавцов двинулись ко мне на ощупь, но они шли слишком медленно. Я отложил молоток и наполнил сумку золотой, платиновой и серебряной проволокой; самые дорогие кристаллы я завернул в куски материи.

Полминуты ушло, чтобы наполнить сумку. По пути к выходу я достал коробку, на которую заранее были наклеены марки и написан мой адрес, и уложил сумку в коробку, в гнездо из обрывков газет. Вокруг вспыхивали зажигалки и спички, но они не могли разогнать мрак.

Возле двери толпились, тревожно переговариваясь, люди.

— Дайте пройти, — крикнул я. — У меня ключ. — Толпа расступилась. Я деполяризовал распорку, проскользнул в дверь, затворил ее и установил распорку снаружи.

Выходя на улицу с трубкой в зубах, я снял перчатки, спрятал фонарь и сменил очки. На углу опустил коробку в почтовый ящик и пошел к стоянке. Я остановил машину в переулке, вывернул наизнанку синий пиджак — получилась легкая серая спортивная куртка, — снял очки, сунул в карман трубку и вставил в ухо аппарат.

— Все в порядке, — сказал я.

— Хорошо, — отозвалась Максин. — По моим подсчетам, теперь они остались должны тебе два миллиона сто двадцать три тысячи четыреста пятьдесят долларов. Надо вернуть машину и взять такси, чтобы обеспечить алиби.

— Понял. В Денвере, куколка, мы обменяем большую часть добычи. Пожалуй, надо будет купить для тебя новый чемоданчик. Какой цвет ты предпочитаешь?

— Купи мне чемоданчик из кожи аллигатора, Дэнни. Это элегантно.

— Будет тебе аллигатор, крошка, — ответил я, и мы поехали в бюро по прокату машин.

В Денвере мы оказались два месяца спустя, там я занялся программированием Максин. Я заложил в нее всю справочную информацию по городу: его историю, сведения о притонах, где скупали краденое, и прочую статистику, до которой мог добраться. Я подключил к Максин оптический сканнер и продемонстрировал ей путеводители и копии с чертежей всех общественных и других зданий, обнаруженные в ратуше. Затем сфотографировал изнутри и снаружи конференц-отель, а заодно и примыкающие строения. Кроме того, мы ежедневно просматривали местные газеты и прочую периодику.

Второй этап начался, когда Максин запросила специальную информацию: каково покрытие той или иной дороги? Какая одежда сейчас в моде? Сколько строительных компаний в настоящее время ведут работы? Какова ширина таких-то и таких-то улиц?

Однажды мне как держателю акций прислали брошюру о предстоящей большой конференции. Это брошюру я тоже скормил Максин.

— Ты хочешь полного погашения долга? Это включает судебные издержки, гонорар адвоката и семь процентов на…

— Ты о чем?

— Здесь впервые будет демонстрироваться Сикфакс-5000. Укради его.

— Украсть эту чертову машину?! Да она, должно быть, весит несколько тонн.

— Согласно брошюре, шесть тысяч четыреста фунтов. Надо украсть ее и исчезнуть. Понимаешь, твои шансы постоянно уменьшаются.

— Да, но… Боже мой! Что я буду делать с этим Сикфаксом-5000?

— Разберешь и продашь по частям. Или предложи его Бюро социальной статистики в Сан-Пауло. Они как раз ищут что-нибудь подобное, и я наметила три способа переправить его контрабандой. Мне еще нужны данные о…