Розы для богатых - [72]

За два дня до отъезда Отэм предупредила об этом Молли, сказав только, что та поживет в Тэтл-Ридже, пока она будет улаживать кое-какие дела в Эдисонвилле.

Молли, которая всегда была рада съездить домой, начала упаковывать свое вязанье. Отэм пошла в спальню и собрала ночную сумочку. Когда Молли спросила ее, куда это она собирается, Отэм лишь улыбнулась:

– Увидимся завтра.

Дверь квартиры Ллойда открыл дворецкий с очень серьезным лицом, которого звали Арнольд. Он посмотрел скорее не на Отэм, а сквозь нее, и крайне высокомерным тоном известил:

– Мистера Мэрфи нет дома, миссис Корбетт.

– Я знаю, что мистера Мэрфи нет, Арнольд. Я думаю подождать его здесь.

– Мистер Мэрфи ожидает вас?

– Нет, мистер Мэрфи не ожидает меня. – Выставив вперед ночную сумку, Отэм проскользнула в дверь. Она вот уже несколько лет подряд приходила к Ллойду домой, но Арнольд все еще смотрел на нее так, словно это было впервые.

Она остановилась и, оглянувшись, озорно посмотрела на дворецкого:

– Поставь на лед бутылку шампанского и приготовь холодный ужин. А потом брысь отсюда. Мистер Мэрфи и я собираемся устроить оргию.

Арнольд выпятил грудь колесом и еще больше распрямил спину.

– Я не могу сделать этого, миссис Корбетт.

– Ладно. Оставайся и наблюдай.

– Миссис Корбетт!…

Она улыбнулась:

– Охлади бутылку шампанского – даже лучше две – и приготовь ужин к приходу мистера Мэрфи. Я подожду его в спальне.

Арнольд стремглав умчался в глубь квартиры, при этом спина его оставалась прямой, как шомпол.

Спальня Ллойда была больше, чем вся квартира Отэм. Она была обставлена с вызывающей роскошью, однако девушку больше не впечатляло его богатство. Кровать совсем ненамного возвышалась над полом и была застлана королевским голубым покрывалом, рассыпавшимся складками по белому ковру. Одна стена была раздвижной и выходила на ту самую террасу, где они поцеловались во время приема.

Захватив ночную сумочку в ванную, Отэм включила воду, сбросила одежду и скользнула в джакузи. Она постаралась не думать ни о чем конкретном, но как-то само собой получилось, что в пенящейся воде разные кусочки соединились воедино. Теперь Отэм знала, как она поселится в Эдисонвилле и как познакомится с Дугласом Осборном.

Ощущая всей кожей приятное пощипывание, она вышла из ванны и достала из сумочки черный пеньюар. Надела его через голову и слегка подушилась. Как говаривал Ллойд, мужчины ненавидят сильный запах духов – это следовало понимать в том смысле, что Ллойд Мэрфи ненавидит сильный запах духов. Причесав свои короткие кудряшки, Отэм слегка коснулась щек румянами – но лишь чуть-чуть.

Достав из сумочки роман, она вернулась в спальню, села в шезлонг и стала ждать. Несколько раз заглядывал Арнольд, чтобы получить указания относительно обеда и сообщить, что вино может переохладиться. В остальном день был спокойным и приятным. Незадолго до ожидаемого возвращения Ллойда Арнольд принес шампанское, и оно стояло в ведерке рядом с девушкой.

Ллойд, войдя в спальню, не выказал никакого удивления. Однако глаза его засветились, когда она поднялась с шезлонга и он увидел призрачное сплетение нежных линий ее тела под складками шифона. Ллойд подошел и взял ее руку.

– Ты очаровательно непредсказуема.

Отэм сняла с него пиджак и ослабила галстук.

– Шампанское заморожено и стол накрыт. Но я могу предложить тебе рыжую. Она не заморожена и не очень накрыта.

Ллойд не раздумывал. Он схватил ее, прижал к себе, и его губы жадно припали к ее рту. Большой ирландец полностью овладел ее чувствами и телом. Отэм ощутила слабость и даже не поняла, как очутилась на кровати, крепко обвив его руками, не помнила, как он срывал с себя одежду и сбрасывал ботинки.

Он медленно, уверенно и умело прикасался к самым чувствительным ее местам, даже к тем, к которым не притрагивался ни один мужчина. Его большие руки, созданные для того, чтобы крушить, нежно держали ее, а длинные толстые пальцы заставляли всю ее трепетать.

Его рот играл с ее губами, рисовал орнамент на ее обнаженной коже, пока каждая клеточка ее тела не загорелась желанием. Она нежно постанывала, нащупывая, беря в свои руки и направляя в себя его возбуждение. Она выгнулась, чтобы принять его, и ее тело стало двигаться в такт ему, медленно, потом быстрее и быстрее.

Она чувствовала, как ее тело начало освобождаться от долгого сна, но где-то в тумане, окутавшем голову, звенел тихий голос, нашептывая: «Ничего этого нет». Отэм подумала, что это из-за Эверетта, но то была она сама. Отэм неистово вцепилась в Ллойда, притягивая его к себе, пока он не рухнул на нее. Его тело, напрягшись, распростерлось над ней. Лицо его было мокрым от пота, движение за движением он вел ее к оргазму. Но этого не было. «Фригидна, фригидна», – кричало все внутри нее, и она застонала.

Ллойд принял ее всхлипывания за порыв страсти и еще глубже вошел в нее, позволив разрядиться собственному напряжению. Она ощутила тепло его сильных ирландских соков и улыбнулась.

Отэм проснулась среди скомканных простыней. Что-то твердое давило ей на бедро. Она перевернулась и вытащила из-под себя бутылку. По комнате были разбросаны еще несколько бутылок из-под шампанского. Остатки ужина все еще стояли на столе.