Розовое сияние над Парижем - [9]

Шрифт
Интервал


     Тишина сильно затянулась…


     - Мам, не молчи…


     - Вита, я думала, мы закрыли эту тему…


     В душе все оборвалось от услышанных слов…


     - Художник, это не профессия, которая приносила бы стабильный доход. Это скорее хобби. – продолжила мама. – Я не хочу, что бы ты забрасывала свою учебу, ради этой бесперспективной прихоти.


     Каждое слово из уст мамы, словно ножи проникали в мою душу. Я так надеялась, что мама поймет меня, но...этого не произошло…


     - Я понимаю, мам… Но мне не интересна профессия бухгалтера… Не хочу я им быть! – мой голос приобрел нотки грубости и агрессии. Я хотела отстоять свое право на мечту!


     Мама встала из-за стола и стала нервно ходить со стороны в сторону.


     - Тебе это не к чему! – слегка крикнула мама.


     - Мама, почему мне даже попробовать нельзя? Мне всего двадцать, вся жизнь впереди! Я не хочу просиживать штаны в ненавистном университете, а потом всю жизнь на роботе, которую я терпеть не могу! - перешла на крик я.


     Мне словно хотелось докричаться до маминой души, что б она наконец-то поняла меня. На наши с мамой крики на кухню сошлись папа и бабушка. И я осознала, что сейчас будет скандал глобального масштаба.


     - Что за шум, а драки нет? – спросил папа.


     - Леша, у нас все та же пластинка… - с укором зыркнула на меня мама.


     - Что опять скандал за твои каракули? – злобно спросил папа.


     - Это не каракули, пап!


     Меня очень сильно задели слова папы. Я чуть не разрыдалась. Все внутри меня сжалось от боли.


     - Виталия, когда же ты поймешь, что тебе это не надо?! – продолжал папа.


     - Да откуда тебе, знать, что мне надо, а что нет?! – вскочила из-за стола я.


     На укоры отца, я реагировала как бык на красную тряпку. Если с мамой я еще спокойно могла реагировать на ее запреты, но вот с папой я заводилась с пол оборота.


     - Я твой отец, я больше прожил, и знаю, что будет лучше для тебя!


     У меня глаза загорелись ненавистью и злобой. «Лучше б я ничего не говорила… Теперь та же пластинка! Как я это ненавижу!» - психовала в мыслях я.


     - Пап, ты ничего обо мне не знаешь! И тем более ты не можешь знать, что будет лучше для меня! – завопила я, глядя в упор в глаза папы.


     - Как это я не знаю тебя? – искренне удивился папа.


     - Ты не знаешь, как и чем я сейчас живу, с кем общаюсь, что мне интересно, а что нет! – перечисляла я. – И не тебе решать, как мне жить!


     Своими словами я словно заткнула папу и маму. Возможно (пусть даже на мгновение), они сознались себе, что и правда, ничего не знают о моей теперешней жизни. И крики наконец-то затихли.


     На мне сорвались все. Все, кроме бабушки. Она лишь молча наблюдала за всем этим сидя в углу кухни. Закончив очередной скандал, я заперлась у себя в комнате. Мне не хотелось видеть ни маму, ни папу. За столько лет они так и не научились понимать и слышать меня.


     Мне хотелось тотчас собрать вещи и уехать в Днепропетровск. Но автобус будет только в полночь и мне придется сидеть дома…


     Уже ближе к вечеру, когда я почти спаковала свои вещи ко мне в комнату вошла бабуля. Мне было стыдно смотреть ей в глаза, ведь я почти сбегала из собственного дома, никому ничего не сказав. (Я же должна была уехать завтра ближе к обеду). А уезжаю сейчас, среди глухих потемков. Но только бабуля каким-то образом почувствовала, что я хочу уехать….Только она поняла это…


     Но я не увидела во взгляде бабушки ни обиды ни укора, а лишь любовь и возможно капельку грусти.


     - Прости меня, бабуля, что уезжаю вот так… - взяла за руку бабушку я. – Но я не могу больше здесь оставаться…


    - Я не обижаюсь на тебя – ласково сказала бабушка. – Лично я поддерживаю тебя  в твоем рвении быть художницей.


     Слова бабушки поразили меня, они словно теплым бальзамом влились в мою покалеченную душу и успокоили. Она никогда не говорила мне этого.


     - Именно я настояла на том, что б повести тебя в художественную школу. И сейчас я хочу помочь тебе! – прошептала бабуля.


     - Но как? – удивленно смотрела бабушке в глаза я, нежно перебирая ее пальцы в своей ладони.


     Бабушка полезла в карман своего халата, и достала белый конверт. Я в шоке наблюдала за ней. И понятия не имела, что она делает.


     - Вот, это мои сбережения…


     Только бабушка сказала эти четыре слова, мое лицо вытянулось в ужасе…


     - Что? Зачем? – в ужасе, отказывалась я, даже в руки взять этот конверт.


     - Так, Виталия, не отмахивайся! Если твои родители не могут дать тебе денег на твою мечту, то это не значит, что  я брошу тебя на произвол судьбы в Киеве! – настаивала бабушка.


     У меня на глаза накатились слезы. Я уже почти не видела ничего, лишь размытый силуэт бабули. Я была поражена тем, что мои родители, которые хорошо зарабатывают из принципа не дали мне денег в Киев, а моя бабушка-пенсионерка, готова отдать мне свои последние деньги… В душе защемило….


     - Нет, бабуля, я не могу их взять… - плакала я.


     - Жабка моя, ты возьмешь! Тут немного, может тысячи 2-3. Тебе они нужней! – насильно вложила в мои руки конверт бабушка.


Еще от автора Дарья Анатольевна Обертас
По лезвию ножа

Молодой парень Игорь и его друг Максим, каким-то образом ввязавшись в страшную и криминальную историю(которую тщательно скрывают), должны очень серьезным и влиятельным людям неподъемную сумму в размере 70-ти тысяч. В случае не возврата долга, Игорю придется расплатиться жизнью. И вокруг этой таинственной и криминальной истории происходят разные вещи. Которые так или иначе помогают или же наоборот мешают парням выход из данной ситуации. .


Рекомендуем почитать
Собачье дело: Повесть и рассказы

15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.


Счастье

Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.


Осторожно! Я становлюсь человеком!

Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!


Три рассказа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Уроки русского

Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.


В Бездне

Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.