Рождество наступает все раньше - [108]

Очередной галантный клиент.

– Прошу прощения?

– Это я прошу прощения, но я спрашиваю, это, тебя, какого хрена ты, по-твоему, здесь, это, делаешь? – Он был не только уродлив лицом, но еще и коротконог и толст. – Мы, это, не без причины выгоняем, это, людей. Мы, это, РАЗОРЯЕМСЯ.

Она не обратила внимания на тон.

– Но это не будет вам ничего стоить и позволит сохранить 219 рабочих мест. Почему бы вам так не сделать?

– Это, Джо? – окликнул он посеревшего судебного поверенного.

– МЫ здесь клиент, мисс Шифф, – тихо сказал Джо.

– Вы думаете, мы здесь, это, занимаемся благотворительностью?

Все посмотрели на нее.

– Но вам же нечего терять, – начала она, но клиент ее перебил.

– Звони, это, партнеру, – сказал он. – С меня, это, хватит.

Она попросила Митча позвонить Дриггсу и осторожно прошла по застланному ковровым покрытием коридору в свой кабинет. Она рассуждала абсолютно здраво. Но по отношению к людям, которые имеют власть, такое поведение ставит тебя под удар.

Она взяла трубку, чтобы позвонить Роберте. Нет: она всегда так делает. Надо прекращать.

Никки прав. Она отдавала им все, что у нее было, отдавала с религиозной отрешенностью, постоянно, не задумываясь. А сейчас все, ради чего она трудилась, отправилось на помойку из-за эгоистичных капризов лысого, глупого, расточительного короля пинцетов с дурацкими словами-паразитами.

Дриггс ворвался, не постучав.

– Я не понимаю, как ты могла такое сказать, Джастин, – завопил он в бешенстве, весь потный. – Я думаю, ты испортила на хрен наши отношения с этим клиентом, Джастин. Что с тобой ТАКОЕ?

Маленький, крохотный человечек с высоким, писклявым голосом. Он регулярно отчитывал ее и ставил в неловкое положение.

– Я сделала то, что считала правильным, – сказала она, не повышая голоса.

– Да заткнись ты, Шифф, – презрительно бросил он. – Сейчас немного поздновато заводить принципы.

– Вы правы, и я не собираюсь с вами ругаться. Клиент может иметь с данного момента дело с вами и с Митчем. Мне все равно.

– ТЕБЕ ВСЕ РАВНО? – крикнул он, чуть не задохнувшись от ярости, и пнул ее стул, отчего ее бумаги разлетелись по полу.

– Да. – Она непроизвольно рассмеялась, подняла бумаги с пола и положила их обратно в папку.

Он выхватил папку и со всей силы шарахнул кулаком об дверь, выходя.

Почему она всегда пытается разумно разговаривать с агрессивным, неразумным человеком?

__________

Джастин уложила вещи в сумку через плечо и вышла. Она купила кофе со льдом и побрела домой сквозь обжигающую жару. Было только четыре часа дня.

За столом дома она позвонила по шести телефонам: два агента, три клиента и «Уитмен Склар». Она открыта для деловых контактов. Любой, кто захочет, может ее нанять. Она разговаривала с автоответчиками и занятыми людьми, которые обещали перезвонить.

В пять тридцать позвонил Митч с вопросами.

– Я, это, предложила бы, это, тебе посмотреть в, это, папке, – пошутила Джастин.

– Дриггс вышел на тропу войны, – нервно прошептал он. – У него руки то краснеют, то синеют. Я в жизни его таким злым не видал.

– Сделай свое дело хорошо, и ты будешь его лучшим другом, – посоветовала она. Именно так она когда-то поднялась на эту ступеньку и стала «хорошей девочкой Фарло» – заняла место кого-то, кто оступился однажды, после долгих лет преданной службы.

И вот теперь она бродит по дому, не зная, чем заняться.

Какой смысл в ее жизни? Стать как можно скорее партнером в этой фирме. Зачем? Она даже не смогла вспомнить. Это было так же абсурдно, как убежать с цирком. Так-то по крайней мере можно добиться аплодисментов. Она не хочет дни и ночи тратить на то, чтобы копошиться в этой куче социально непригодных людей, только для того, чтобы повыше взобраться по их головам.

Ей хотелось поговорить с Барри. Она не может звонить ему, пока не узнает, беременна ли она. Было еще слишком рано, чтобы тест дал точные результаты. Придется переждать. Она приняла душ, побрила ноги, обесцветила волоски над верхней губой и выщипала брови инструментом конкурента.

В девять Джастин не выдержала. Она надела свободное льняное платье и прошла пешком двадцать один квартал до дома Никки. Он был дома, при галстуке. Она не смогла отказать себе в удовольствии подразнить его немного, и у нее мелькнуло воспоминание о барочном халате Барри.

Никаких Барри – она переключила внимание на Никки, который втянул ее в квартиру своими тонкими пальцами и поцеловал, сильно, медленно, закрыв глаза. В нем была глубина, но он был незнакомцем… Станет ли он когда-нибудь ближе, можно ли будет на него положиться? Барри все время ей что-то говорил – что он думает, что имеет в виду, спрашивал, что она думает, что хочет сказать. Сможет ли она общаться с человеком, который не выражает никаких эмоций, не выдает своих мыслей и говорит только если к нему обращаются?

Будто прочитав ее мысли, он откашлялся и заговорил:

– Я только что вернулся.

– М-м-м, – сказала она, снимая с него галстук.

– Я слышал о том, что случилось, – сказал он, прикасаясь к ее щеке.

– Большинство людей проходят через этот кризис раньше.

– Почему с тобой этого не случилось?

– Понятия не имею, – сказала она, устраиваясь на диване и сбрасывая туфли. – Я была очень сосредоточенна. Я хотела, как лучше.