Рождественское убийство - [4]

— Дэвид всегда очень раздражал отца, — произнес Альфред, — своей музыкой и непрактичностью. Возможно, отец иногда был чересчур суров с ним. Но все же, я думаю, Дэвид с Хильдой приедут. Рождество, сама понимаешь.

— Мир и общее согласие, — Лидия иронически улыбнулась. — Ну, что же, будем надеяться! Джордж и Магдалена тоже будут. Они сообщили, что, вероятнее всего, приедут завтра. Боюсь, Магдалена будет страшно скучать.

— Не понимаю, — с легкой досадой заметил Альфред, — зачем Джорджу понадобилось жениться на девушке двадцатью годами его моложе! Впрочем, Джордж всегда был дураком!

— Зато преуспел в карьере, — возразила Лидия. — Избиратели им довольны. Что же касается Магдалены, то она немало способствовала росту его политической популярности.

— Мне она не нравится, — медленно произнес Альфред. — Она, конечно, очень красива, но мне иногда кажется, что она напоминает недозрелую грушу — румяную и привлекательную снаружи… — Не докончив фразы, он покачал головой.

— Но твердую и холодную внутри? Как забавно это слышать от тебя, Альфред!

— Почему забавно?

— Потому что обычно ты очень мягок, Альфред. Ты вряд ли когда-нибудь сказал о ком-либо резкие слова. Мне иногда кажется, что ты совсем не знаешь жизни, что ты не от мира сего.

— Я всегда думал, — улыбнулся Альфред, — что мир таков, каким его воображаешь.

— Нет! — резко возразила Лидия. — В твоем воображаемом мире нет места дьяволу. Но он существует! Ты, кажется, и не подозреваешь об этом. Но я знаю! Я это чувствую! Все время это чувствовала — здесь, в доме… — Она прикусила губу и отвернулась.

— Лидия… — начал было Альфред.

Его жена, однако, предостерегающим жестом подняла руку, одновременно бросив взгляд на что-то за его спиной. Альфред обернулся.

Рядом с ним почтительно стоял человек со смуглым, очень невыразительным лицом.

— Что случилось, Хорбери? — резко спросила Лидия.

— Меня прислал мистер Ли, мадам. — Хорбери говорил ровным, низким голосом. — Он просил сообщить вам, что на Рождество прибудут еще двое гостей и нужно приготовить для них комнаты.

— Еще двое гостей? — удивленно переспросила Лидия.

— Да, мадам, еще один джентльмен и молодая леди.

— Молодая леди? — спросил Альфред.

— Так сказал мистер Ли, сэр.

— Я поднимусь к нему, — быстро произнесла Лидия.

Хорбери сделал легкое, почти незаметное движение, но его было достаточно, чтобы собравшаяся встать Лидия снова села.

— Прошу прощения, мадам, но мистер Ли отдыхает после обеда. Он просил не мешать ему.

— Конечно, конечно, — торопливо произнес Альфред. — Мы не будем ему мешать.

— Благодарю вас, сэр.

Хорбери вышел.

— Как я не люблю этого человека! — с жаром воскликнула Лидия. — У него совершенно кошачья походка! Никогда не слышно, как он подходит.

— Мне он тоже не очень нравится, но свое дело он знает. В наше время не так просто найти опытного камердинера. И главное, отец его любит.

— Да, ты прав, это главное. Альфред, что ты думаешь об этой молодой леди? Кто это может быть?

Альфред покачал головой.

— Не имею ни малейшего представления. Не знаю, что и думать об этом.

Они посмотрели друг на друга. Губы Лидии резко сжались.

— Знаешь, что я думаю, Альфред?

— Что?

— По-моему, твой отец очень скучает в последнее время. Думаю, он задумал на Рождество какое-то развлечение.

— Пригласив на семейную встречу двух неизвестных нам людей?

— О! Я, конечно, не знаю деталей, но мне кажется, что твой отец собирается поразвлечься.

— Надеюсь, ему это удастся, — печально произнес Альфред. — Бедный старик, прикованный к креслу, инвалид — и это после той бурной жизни, которую он вел.

— После… бурной жизни… — медленно повторила Лидия.

Пауза, которую она сделала перед прилагательным, придала ему какой-то особый, хотя и смутный смысл. Альфред, казалось, почувствовал его. Он покраснел и опустил глаза.

— Удивляюсь, — воскликнула Лидия, — как у него мог родиться такой сын, как ты! Вы ведь — две противоположности. И при всем этом ты прямо-таки обожествляешь его!

— Тебе не кажется, что ты заходишь слишком далеко, Лидия? — раздраженно произнес Альфред. — Лично я считаю, что вполне естественно для сына любить своего отца. И было бы очень неестественно не делать этого.

— В таком случае, — возразила Лидия, — большинство членов вашей семьи — неестественные люди! И давай не будем спорить! Ладно, я прошу прощения. Я задела твои чувства, я знаю, но поверь мне, Альфред, я вовсе не хотела этого. Меня восхищает твоя… твоя преданность, это такая редкая добродетель в наше время. Может быть, я ревную, хотя вообще-то странно для женщины ревновать не к свекрови, а к свекру.

Альфред взял ее за руку.

— Не говори глупостей, Лидия. У тебя нет причин ревновать.

С полным раскаяния видом она поцеловала его.

— Не знаю. Но как бы то ни было, Альфред, я уверена, что только к твоей матери я не смогла бы ревновать тебя. Хотела бы я знать ее.

Он вздохнул.

— Это было несчастное создание.

Лидия заинтересованно взглянула на него.

— Так вот какое впечатление она производила на тебя… Несчастное создание… Интересно.

— Я помню, она почти всегда болела… часто была в слезах. — Он слегка покачал головой. — У нее совершенно не было силы духа.