Рождественское чудо — 2021 - [38]

Время утекало, и Акакий почти решился кашлянуть и тем самым привлечь к себе внимание, но тут Вражко сам его заметил. Кивнув собеседникам, он поднялся с кресла, подошел и глянул строго.

— Чего вам, Акакий Агапович?

Акакий сглотнул как можно незаметнее.

— Черти Меланьи фон Штук здесь, Фотий Николаевич. Исполняют последнее посмертное желание ведьмы.

— Вот, значит, как, — нахмурился обер-черт. — Вредная, видать, была баба… Действовать скрытно, всех отыскать и изловить до полуночи. Переполоха не допустить. Варвара Романовна, верно ведь?

Девушка поспешно кивнула. Подле обер-черта было ей явно не по себе, она оробела не меньше Акакия и держалась тише воды ниже травы, ни следа не осталось от бойкой красавицы.

— Можно ли устроить, чтобы с черного хода встала карета? Мы всех чертей в нее погрузим и аккуратно вывезем, не привлекая лишнего внимания.

— Я все сделаю, — тихо ответила девушка.

— А вы, Акакий Агапович, это возьмите. Пригодится. И помните: никакого лишнего шума, ни к чему нам скандалы. Не хватало еще, чтобы наутро каждый дурной петербургский листок имя наше трепал и умения наши под сомнение ставил.

Такое, конечно, случалось нечасто, но раза два-три в год какой-нибудь отчаянный, жадный до дешевой славы журналист писал залихватскую статью, в которой громил Синод и чернил репутацию его и отдельных его членов. Вреда это особого не приносило, но по всему видать, больше начальство нервировало. Нервировать лишний раз Вражко решительно не хотелось.

— Все будет исполнено, — быстро и твердо ответил Акакий, принимая из рук начальника бледного вида тонкие путы. Его собственные руки они опалили огнем, и пришлось прикусить губу, что бы сдержать стон.

— Идите, — коротко приказал Вражко и отвернулся. Ρазговор опять был окончен.

Акакий покорно выскользнул за дверь, потянул Варвару Романовну за собой и, только отойдя от библиотеки на десяток шагов, смог наконец вздохнуть полной грудью. Девушка тоже оживилась, зарумянилась и без смущения ткнула в путы пальцем.

— Это чтобы чертей ловить?

Акакий сунул путы в карман и вытер вспотевшие ладони. Кожа немного покраснела, но, по счастью, ожог был небольшой. Заговоренные вервия хоть и чуяли в нем чертову природу, но зла, должно быть, не видели, а потому действовали вполсилы.

— Чертей ловить, Варвара Романовна, полдела. Для начала их надо отыскать.

— И как?

В глазах девушки загорелись любопытные огоньки, и к ангельским ее чертам добавилось что-то премило бесовское. Акакий отвел взгляд, понимая, что бесстыдно так жадно едва знакомую девушку разглядывать.

— Как нам среди гостей распознать чертей? — повторила Варвара Романовна. — Сейчас маскарад, почти на каждом из гостей какая-нибудь личина.

Акакий задумался. Задача эта была не такой уж и простой.

— Во-первых, в одежде их будет какой-нибудь беспорядок: платье наизнанку, застежка не на ту сторону, или, там, перчатки поверх сапог натянуты. Не терпим мы человеческих порядков.

Варвара Романовна окинула его заинтригованным взглядом и явно отметила, что сам Акакий одет по форме, мундир на нем отглаженный, а медные пуговицы начищены до блеска. Взгляд вновь сделался цепким, словно девушка пыталась доискаться во что бы то ни стало, что же с ним не так.

— Для мундира требуется привычка, — пробормотал Акакий. — У иных по десять лет уходит. У ведьминых чертей такой привычки, ясное дело, нет.

О том, как до сих пор бывает в мундире неуютно и тесно, он, конечно, говорить не стал.

— Сегодня многие будут странно одеты, — покачала головой Варвара Романовна, отводя наконец взгляд. — Есть ещё что — то?

— Кривые они могут быть, косые, косматые, но такими и люди бывают… Самое надежное — это, конечно, рога, но их сейчас многие спиливают или под волосами прячут. Ну или на ноги смотреть.

Прежний пытливый взгляд Варвары Романовны разглядел во вьющейся шевелюре Акакия маленькие рожки и метнулся к начищенным его ботинкам.

— Копыта? Хвост?

Вопрос этот был интимный, даже бестактный, смутивший Акакия. О таком среди своих не принято было спрашивать. Однако, речь ведь сейчас шла не лично о нем, а о чертях в целом.

— Не обязательно. Может пятки не быть, или пальцев. Оттого звали нас в прежние времена беспалыми. Ну и хвост, конечно. Но не заставишь же каждого из ваших гостей ботинки скинуть.

Варвара Романовна кивнула согласно, посмурнела, но почти сразу же оживилась.

— Женечка! Верно ведь, что ребенок может черта распознать?

Акакий вспомнил бойкого постреленка с его радостным «челт! Челт!» и кивнул согласно.

— Да, ребенку это нетрудно.

— Я приведу Женечку, а вы ждите меня в холле возле лестницы. Я быстро обернусь, — пообещала Варвара Романовна и бросилась, подбирая юбку, на третий, жилой этаж. Сразу же воображение нарисовало видение, как бежит она через поле, заросшее васильками и ромашками, а ветер развевает светлые ее волосы. И на голове непременно — венок. Чудесное видение было прервано громким, восторженным голосом Агриппины. Реальность ворвалась в фантазии Акакия, разорвала их в клочья и безжалостно напомнила о себе.

Вот она, шумная его невеста, ведьма, дочь материной подруги.

Акакий обернулся, собираясь как — то объяснить свое долгое отсутствующие, сочинить басню поскладнее, и обнаружил, что Агриппина на него и не смотрит. Она шла по коридору в компании трех рослых, по парадному одетых офицеров, у одного повисла на локте, второго кокетливо била по плечу веером, а третьему глазки строила. Было это в высшей степени неприлично по столичным меркам даже для ведьмы, но Акакий только обрадовался. Пользуясь тем, что Агриппина не видела его, он юркнул в боковой коридорчик, переждал, пока она не пройдет и не скроется в одной из гостиных, а после поспешил к лестнице в холл.