Рождественское благословение - [13]

Я обвел взглядом кухню, надеясь, что мама скоро закончит.

– Ты говоришь, у вас нет общих интересов? А откуда ты знаешь, какие у Кейт интересы? Да, вот скажи мне, о чем она мечтает?

– Не знаю, – буркнул я. – Как все – чтобы дети не болели, чтобы закончили школу и…

– Это надежды, – снова перебила меня мама. – Мы сейчас говорим не о них. Так о чем мечтает Кейт?

Она ждала моего ответа, а я молчал, потому что не знал, что сказать. Мечты Кейт – ее личное дело.

– Значит, ты не знаешь, о чем мечтает твоя жена? Ты проводишь с ней слишком мало времени, чтобы спросить об этом. А может, у тебя и правда появились другие интересы? – медленно спросила она. – Другая женщина?

– Да нет у меня никого! – устало простонал я. – И никогда не было. Ну почему женщины чуть что, сразу подозревают, что у мужа есть любовница?

– Наверное, потому, что если ты не уделяешь внимания жене, то ей остается только предположить, что это внимание достается кому-то другому.

Никогда не думал, что буду обсуждать это с матерью.

– Мам, поверь мне. Нет никакой другой женщины. Даже если бы мне и хотелось завести роман, у меня просто нет времени.

– Ты прав, – кивнула она. – Прости, я не подумала. Ты слишком занят, чтобы иметь любовницу. Твоя любовница – работа.

Я уткнулся лицом в ладони.

– Ты из меня всю душу вымотала.

– Сексуальные победы дают некоторым мужчинам ощущение собственной силы.

Не обращая внимания на мои мольбы, мама продолжала рассуждать, как будто цитировала женский журнал.

– Прошу тебя, хватит! – взмолился я.

– Но ты одерживаешь свои победы не в постели.

Я уронил голову на стол.

– Ты побеждаешь на работе, маленькие домашние радости – первый шаг твоего ребенка, первый рисунок, первый визит Зубной феи – для тебя не имеют значения. А для Кейт эти ежедневные мелочи – вся ее жизнь.

Я закрыл лицо руками. Мама видела, что я не хочу ее слушать, но не умолкала.

– Ты не замечаешь этих каждодневных свершений, потому что считаешь их неважными. Тебя интересует работа, а не маленькие девочки, которые дергают тебя за брюки и называют папочкой. Тебе интересны судьбы посторонних людей, а не своих собственных дочерей.

Она остановилась, перевела дыхание и добавила:

– У меня в голове не укладывается, как ты мог с такой легкостью отказаться от своих бесценных малышек и ради чего? Ради того, что не будет иметь никакого значения на смертном одре.

Я взглянул на часы. Мне казалось, что эта словесная порка продолжается несколько часов. Последние слова матери о том, что я с легкостью отказываюсь от детей, казались нелепостью. Я всего лишь старался быть реалистом.

– Ты куда-то торопишься? – съязвила мама.

– Нет, просто проверял, побила ли ты рекорд: ты так долго говорила, не переводя дыхания.

Она засмеялась, налила мне еще кофе и отрезала кусок шоколадного торта.

– Я больше не хочу, – попробовал отказаться я, но не тут-то было.

– Далтон и Хедди не смогут его доесть, на тебя одна надежда.

Когда она отвернулась, чтобы добавить себе кофе, я взял вилку и стал отделять от торта сладкую тягучую кокосовую глазурь.

– Не надо выковыривать самое вкусное, Роберт, – не оборачиваясь, укорила меня мама. – Ешь все подряд.

Я покорно придвинул к торту верхний слой, подцепил вилкой кусок и отправил в рот.

– В вашей молодости все было по-другому, – проговорил я с набитым ртом. – Сейчас людям приходится сталкиваться с куда более сложными проблемами.

– С какими же? – заинтересованно спросила мама. – Власть? Престиж? Продвижение по карьерной лестнице?

После каждого вопроса она поднимала брови, ожидая от меня ответа.

– Если хочешь знать, эти проблемы стоят перед людьми с сотворения мира. Ничто не ново под луной, люди поколение за поколением совершают одни и те же ошибки, и человечеству все труднее понять, в чем они заключаются. А иначе откуда столько работы у твоих коллег – адвокатов по бракоразводным процессам?

Глотнув кофе, я посмотрел на маму.

– Мы с Кейт уже миновали ту стадию, когда можно было что-то исправить. Все зашло слишком далеко. Я понимаю, тебе тяжело это слышать, но так случилось. Мы собирались рассказать после Рождества, чтобы не портить праздник тебе и родителям Кейт.

– Как великодушно с вашей стороны! – фыркнула мама.

– Я правда думал, как можно все исправить, однако пришел к выводу, что не стоит даже пытаться: Кейт больше меня не любит.

Я сам не ожидал, что будет так больно.

– Мне жаль, мама, но это так.

Она со стуком поставила чашку на стол.

– Чепуха! Я знаю Кейт. И знаю женщин. Она любит тебя, и ей не хватает твоей любви. Все, чего хочет от мужчины женщина, это знать, что он ее любит и не может без нее жить. Кейт кажется, что ты живешь из-за обязательств, а не потому, что она тебе нужна. Женщине необходимо чувствовать, что она дорога мужчине, что она – самая важная часть его жизни. А ты ведешь себя так, будто Кейт для тебя на третьем месте, а дети и вовсе на десятом. Ты для них стал посторонним дядей, который оплачивает кабельное телевидение и время от времени проходит через гостиную.

Мамин голос смягчился.

– Я точно знаю: Кейт все еще любит тебя, Роберт. Она не забыла, почему влюбилась в тебя, и ты сумеешь вспомнить, почему полюбил ее, только выпусти из рук то, что ты так крепко сжимаешь.