Рождённый в Третьем рейхе - [11]

– Господи, пошли ему добрых людей, которые поддержали бы его и не дали ему умереть от голода и холода. Господи, пошли этим людям здоровья, счастья и долгих лет жизни, чтоб они берегли моего мальчика…

* * *

В гостиной большого дома Линде фрау Эльза беседовала с родителями Пауля. Известие о смерти единственного остававшегося в живых сына состарило и сгорбило их. В рамках с чёрными ленточками стояли фотокарточки всех трёх их сыновей: Вальтера, Пауля, Курта. Рядом стояло фото смеющейся Лауры с Августом. Их сфотографировали, когда они в последний раз пришли сюда перед отъездом на Восточный фронт. Они тоже были с траурной лентой.

– Надо же так – вся семья сразу: Пауль, его жена, ребёнок… – с горечью говорил герр Вильгельм.

– У меня есть сведения, что не вся, – ответила фрау Эльза. Она рассказала о визите Дитера Мюллера и обо всём том, что он ей поведал. Но известие о том, что Август может оказаться жив, не обрадовало чету Линде.

– Дорогая Эльза! Не будьте наивны! Идёт война. Россия – дикая страна и живут там дикари. Представьте, что наш внук попал в лапы этих варваров. Тогда его участь может быть ещё ужаснее, чем при крушении поезда. Так что давайте не будем себя тешить напрасными иллюзиями, – сказал герр Вильгельм.

– Что?! – вскипела фрау Эльза. – Август – иллюзия?! Это наш внук! Мы должны бороться за него, если есть хоть малейшая надежда! – она с негодованием встала, собираясь покинуть их дом, и на прощание заявила: – Конечно, у вас есть дети Вальтера, Марта и Генрих, ваши внуки, поэтому вы так равнодушны к Августу. Но у меня есть только Август, и я сделаю всё, чтобы найти его!

Она двинулась к выходу, но фрау Ангела остановила её.

– Пожалуйста, не уходите. Останьтесь. Мы тоже переживаем за Августа, мы тоже готовы его искать и спасать, но, поверьте, надежды мало…

– Надо заявить в Красный Крест. Они ищут пропавших людей. Нельзя опускать руки. Будем бороться.

Только сейчас фрау Эльза заметила, что мебель в гостиной Линде стоит в чехлах.

– Вы куда-то уезжаете? – спросила она.

– Хотелось бы сменить обстановку, – ответила фрау Ангела. – Съездим ненадолго к родственникам в Мюнхен. К тому же, Вилли хотел проехать по своим фабрикам, проверить, как идёт работа.

– Да, – сказал герр Вильгельм, – теперь в семье из мужчин остался только Генрих. Пока ему только двенадцать. Но именно он будет управлять моей текстильной империей.

– И Август, – добавила фрау Эльза. – Он тоже ваш наследник.

– Да, да, только сначала его надо отыскать и вернуть в семью.

– И вот ещё что я хотела сказать, – твёрдо начала фрау Эльза. – Мы с вами заказали памятник для символической могилы наших детей. Так вот я вам категорически заявляю: я запрещаю писать на могильном камне имя Августа. Он жив, а живых нельзя записывать в мёртвые.

Супруги Линде переглянулись. Неужели у маленького ангелочка Августа не будет даже могилки на родине, даже упоминания о том, что был такой мальчик на земле? Неужели он этого не заслужил? Они не верили в чудесное спасение Августа. Страстное желание фрау Эльзы искать его они считали чудачеством одинокой стареющей женщины, если не сказать больше – началом старческого маразма.

– Но дело в том, – замялся герр Вильгельм, – что памятник уже готов. И все имена там написаны…

– Нет, нет, я этого не допущу! Я пойду туда и заставлю вытравить с камня имя Августа!

* * *

Время шло, но никаких сведений об Августе не поступало. Фрау Эльза написала много различных запросов во все возможные инстанции, но отовсюду ответ был один: следов Августа Линде не обнаружено. Ребёнок словно растворился в пространстве. Даже Международный Красный Крест не мог ответить фрау Эльзе на вопрос, где находится её внук. Она готова была сама ехать на место страшной железнодорожной катастрофы и искать там Августа, она пешком исходила бы там все дороги, все населённые пункты, она бы искала, спрашивала, звала его… Но немецкая армия сдавала позиции, уходила с территории Советского Союза, русские наступали. Крым остался в руках русских, а значит, теперь земля, на которой можно искать Августа, для фрау Эльзы недосягаема. Понимая это, она плакала по ночам и тихо молилась. «Господи, не оставь моего мальчика, будь рядом с ним… Пресвятая Мать-Богородица, во имя своего сына, сжалься над моим малышом, береги его, спаси его и сохрани!»

Она часто ходила в храм, ставила свечки и молилась у икон. Она просила у святых заступничества для своего маленького мальчика и для тех, кто находится рядом с ним.

– Господи, все святые, будьте милосердны, храните моего Августа! Будьте всегда рядом с ним, не дайте ему пропасть! И храните тех людей, кто рядом с ним, кто заботится о нём, кто дал ему хлеб и кров…

Линия фронта подбиралась к границам Германии. Артиллерийские орудия грохотали уже близко. Неужели придётся жить в русской оккупации? Будущее не сулило никаких радужных перспектив. Но разве пугали фрау Эльзу ежедневные артобстрелы, возможная советская оккупация, послевоенный голод и разруха, если у неё была одна цель в жизни – найти Августа? Она жила только этим, и то, что происходило вокруг, проходило мимо неё.

Она пришла к могильному камню, где были высечены имена Лауры и Пауля. Где они на самом деле похоронены – она не знала, знала только, что никогда не сможет побывать на их могиле. Поэтому приходила сюда, как к настоящей могиле, и разговаривала с ними, будучи абсолютно уверена, что её слышат.